– И чего ты? – спросил Павел. – Согласился?
– Да ну. Полтора часа переться.
Радостный Михаил рвался поболтать с приятелями: было заметно, что ему хочется отвлечься и отойти на время от обязанностей, в которые он погрузился с рождением наследника. Потом Павел отошел к телефону, чтобы доложить о результатах – его отец, Вадим Викторович, работал здесь же, тремя этажами выше.
Можно было преодолеть эти три этажа за пять минут, но пристыженный Павел отделался коротким звонком: Вадим Викторович всегда был чересчур высокого мнения об Игоре, держа собственного отпрыска за более скромное явление; злосчастный недотепа был уверен, что, явись он сейчас к Вадиму Викторовичу, тот угадает результат зашиты, и, следовательно, в очередной раз утвердится, что собственное дитя бездарно.
Когда Павел, повесив трубку, вернулся к Игорю и Михаилу, они уже говорили о другом.
– … он, между прочим, в комитете вчера был, – рассказывал Михаил, и Павел, поймав конец фразы, понял, что речь идет о Рыбакове, который действительно заходил накануне в комитет комсомола. – Хотел посмотреть, кого с красным дипломом под суд провожать, – Михаил был нарочито бесстрастен, но Павел поморщился, не оценив шутки, потому что Игорю – командиру летнего стройотряда – действительно грозили неприятности. В финансовых документах, представленных по итогам трудового семестра, какой-то чересчур грамотный функционер обнаружил мелкое противоречие, и теперь фигуранту со всех сторон сулили чуть ли не уголовное дело.
– Типун тебе на язык, – отмахнулся Павел.
Но Игорь, включив фирменную улыбку, позволил голодному до сплетен приятелю вдоволь обсудить его проблемы.
– Этот хмырь, – сказал он небрежно, – говорит: «у вас ста пятидесяти рублей не хватает». Если бы у меня тысячи или двух не хватало – был бы серьезный разговор…
Восхищенный этим хладнокровием, Павел наблюдал за невозмутимостью обычно нервного Игорева лица. Ему, лишенному лидерских качеств, не светило какое-либо командирское назначение, но он невольно прикидывал все, что случалось с другом, на себя, и понимал, как далеко был бы на месте Игоря от капитанского самообладания.
Остаток дня был свободен. Михаил убежал домой, а Павел и Игорь, не торопясь, вышли из замаранной красками проходной «Витязя», где летом, как обычно, длился вялотекущий ремонт. Дойдя до метро, друзья купили мороженого и свернули на просторный, затененный липами проспект, который вел к центру Москвы. Настроение было прекрасное – защита диплома с его досадными формальностями, ставила точку в их институтской учебе, и теперь все бюрократические препятствия оставались позади. Друзья бродили без цели – болтали, сплетничали, поминая красочные слухи о жене Михаила – студентке-медичке, с которой счастливый муж познакомился на жестокой, чрезмерной даже для отвязанных школяров, новогодней пьянке. Предвкушали побережье Черного моря, куда собирались через неделю и куда в приличную гостиницу их определила мама Игоря, Екатерина Алексеевна. Рядили, что Игоревы неприятности попортят ответчику кровь, но даже если кто-то вцепится в эту несерьезную сумму, то стройотрядовская бригада, скинувшись, легко покроет Игореву недостачу. Обсуждали, как защитились однокурсники. И спорили о самолете.