Анна Георгиевна поставила на стол сковороду и, когда сын опустился на табуретку, погладила его по голове.
– Молодец, – просияла она, и Павел заподозрил, что ее оживление вызвано не сыновними успехами, а долгими женскими разговорами. – А Игорь? Лена телефон оборвала: где он? я волнуюсь! Чудная девочка – нашла, о ком… хлеб возьми.
Анна Георгиевна подразумевала, что Игорь всегда на высоте, что беспокоиться за него глупо в любой ситуации, и что это особенно смехотворно для Игоревой одноклассницы Лены, с детского сада влюбленной в своего кумира, который принимал Ленино обожание как должное. Павел не влезал в их неординарные истории – тем более, что Лену, учась в параллельном классе, он знал не слишком хорошо.
– Он не дома, – буркнул Павел. – Отправился в загул, плавно переходящий в запой и дальнейшее разложение личности.
– Фу. Как тебе не стыдно.
Анна Георгиевна относила Игоря к породе лихих гусар – всегдашних победителей, которым положено пить, гулять и пускаться в рискованные переделки. Сам Павел не входил в этот блестящий сонм – когда-то Анна Георгиевна за глаза называла своего плотненького задумчивого ребенка тугодумом, и у того помимо воли осталась детская памятка об ее уничижительном словечке.
– Ира звонила, – сказала Анна Георгиевна. – Напоминала про свадьбу.
Павел покачал головой в тщетной попытке отказаться от визита.
– Мам, сходи ты – я там никого не знаю.
Ира, которая когда-то была их соседкой, маячила в Павловом сознании кем-то вроде далекой родственницы: трикотажные, растянутые на коленках колготки, шерстяные шортики, банка с окрашенной водой, куда они по очереди окунали колонковые кисточки, и – позже, после пары случайных походов в гости – манерная девица, лупящая по клавишам пианино, в окружении угрюмых молодых людей. Павел даже не знал, за кого из этих мрачных личностей она выходила замуж.
Закончился футбол, и вышел, щурясь, Вадим Викторович в майке с пятном от машинного масла; Павел виновато притих, но отца интересовало, когда нужно сдавать «бегунок» и когда выдадут «корочки», а сын вообразил, какими словами расписали его сегодняшние подвиги отцовы приятели – Вадим Викторович числил в знакомых половину фирмы – и на его душе заскребли кошки.
– У нас два ваших раздолбая будут защищаться, – сказал Вадим Викторович. – Уровень слабенький – до Туполева далеко.