Друзья горячо поддержали эту идею, а добрый Иван Николаевич, воодушевленный сознанием нужности своего дела, не спрашивая друзей, так как знал их привычки, быстро принес еще одну бутылку самого лучшего в мире красного сухого вина, не забыв бокал и для себя любимого. С профессиональной, уже выработанной ловкостью бармена, Бобров разлил вино в бокалы и собрался произнести речь. «Подожди! – остановил его Орлов, – Иван, а что ты тогда плакал над фильмом „Малахов курган“?»
Бобров поднял к ночному небу одухотворенное лицо, и, забыв о вине, проникновенно заговорил: «Сюжет вы знаете. В фильме есть разговор жены командира эсминца „Грозный“ (ее играет Мария Пастухова, первая жена Николая Крючкова) с командиром другого погибшего корабля капитаном 3-го ранга (его играет сам Николай Крючков, очень известный и любимый в те далекие годы артист) о том, как жена погибшего командира добралась до осажденного Севастополя, чтобы положить на могилу мужа красные маки. С детства этот мотив волновал меня как очень сильный романтический образ. А когда я молодым лейтенантом прибыл для прохождения службы в Севастополь и увидел поля красных маков, я не сдержал слез. Детские, юношеские впечатления сложились с реальной картиной, и это впечатление вошло в душу на всю жизнь. Этот образ и видение скромных красных маков среди камней и песчаных пустошей Севастополя в самых разных и неожиданных местах города родили в моей душе множество ассоциаций. И одна из них – что это символы душ наших погибших героев. Мне стало казаться, я представил себе, что каждый цветок вырастает на том месте, где пролил кровь или был убит один из наших красноармейцев или краснофлотцев». Иван Николаевич не увлекался фактической историей войны, но любил и свято чтил ее отражение в литературе, песнях, кино, и говорить об этом мог долго и увлеченно.
Орлов, чтобы успокоить Ивана, обнял его за плечи и так же проникновенно сказал: «Спасибо, Иван, спасибо. Ну, что, самое время выпить за светлую память всех погибших героев, выпить красного вина за севастопольские красные маки, за души павших солдат и матросов».
Офицеры несколько мгновений помолчали, не чокаясь, выпили все до дна. Бобров, успокоившись, отправился по своим делам. Друзья, вдохновленные откровениями Ивана Николаевича, некоторое время поговорили о фильме. Фильм был снят в освобожденном Севастополе в 1944 году, и, конечно же, друзья, не один раз смотрели и не первый раз вспоминали о нем. Карамзин впервые увидел кинофильм «Малахов курган» в барачном клубе на далеком Колымском руднике Бутугычаг. Уже тогда задела детскую душу лирическая сторона фильма, отношения краснофлотцев с женой командира. На всю жизнь полюбился романс «Калитка» и, конечно же, потрясал подвиг. Победимцев впервые увидел фильм в училище. Он уже и тогда увлекался военно-морской историей и рассказал, как они увлеченно обсуждали фильм на кафедре военно-морской истории. Орлов, вспомнив тяжелое послевоенное детство, рассказал, как сильно его с товарищами впечатлил эпизод, когда наш красноармеец в атаке, вскочив на немецкий танк, бьет высунувшего из бокового люка немца прикладом с криком «За Родину!», а затем переворачивает винтовку и бьет немецкого танкиста штыком с криком «За Сталина!», «За Родину! За Сталина!» – так было в кино, но так было и в жизни. Но не всегда. Иногда в атаках, особенно – рукопашных, было больше мата, чем слов «Родина» и «Сталин». Победимцев, с неистребимым стремлением к критике, тихо промолвил, что в нашем русском последнем обиходе красные маки связываются с западной историей Первой мировой войны, и некоторые наши недоброжелатели за нашими границами используют красные маки как символы против наших сложившихся символов, против нашей красной гвоздики, к примеру. Во время создания фильма «Малахов курган» этой тенденции не было.