После воссоединения ни своих братьев, гораздо старше себя, ни тетю она, конечно, ни в чем не винила. Случилось все так, как случилось. Нашлись – и слава Богу. И спасибо за это. И счастье, что это все хорошо закончилось с Божьей помощью. И мысли прочь о том, что могли бы и не встретиться никогда, так и уйти в вечность вслед за бабушкой, дедушкой и родителями, не увидев, не осознав, какими они стали, как выросли их дети. Видеть знакомые детали, отыскивать ямочку на носу и прочие родственные черты в совершенно незнакомой молодой поросли было невиданным наслаждением! Говорить «пошла в нашу породу» о взрослой дочери двоюродного брата было так странно и вместе с тем так радостно! Этого родства, причастности к большой семье Асе всегда не хватало.
Теперь, пять лет спустя, после того самого звонка, который ознаменовал начавшееся воссоединение семьи, Асенька страдала от того, что Ната так резко, так неожиданно, на глазах у всех стала уходить. Сначала от всего того, что было ей дорого, – вдруг потеряла путеводную мысль, связывающую прошлое и настоящее, – а потом и вовсе впала в забытье. Врачи не обещали ничего утешительного – а что вы хотели в восемьдесят два года? – и Ася засобиралась в путь.
Нужно было как-то сказать об этом маме. Зная ее непростой и жесткий нрав, но все же чувствительный к горестям героев из телевизионного экрана, Ася боялась спровоцировать гипертонический криз и все вытекающие оттуда последствия и хотела сделать это с максимальной осторожностью. Ей виделись материнские слезы, раскаяние в том, что все же не пошла на примирение, распластанное тело на диване и всхлипывания «не успела», «так и не поговорили», «теперь и моя очередь», «ах, Натка-Натка…», но ничего этого не было. Двоюродный брат попросил «подготовить Люсю» к тому, что все может случиться со дня на день, но Ася все тянула с непростым разговором, а когда наконец решилась, замерла в потрясении. Ни брату, ни мужу слов материнских повторять не стала, просто ограничилась нейтральным «мама была расстроена». А правда была в том, что мама не удивилась, не проронила ни одной слезы, вернулась к копошению на кухне и ехать, разумеется, отказалась.
Асенька Нату любила. В ней было все то, что хотела иметь Ася, все, чего ей недоставало в семье: женственность, рассудительность, уравновешенность и достоинство. Тетя была интеллигентна по своей природе. В ее доме жило много книг, пластинок, аккуратными стопочками хранились журналы, все разложенные строго по годам и месяцам: «Вокруг света», «Новый мир», «Иностранная литература», «Юность», «Дружба народов» и, конечно, «Советский экран» – радость и мечта всех советских девочек, возможность рассмотреть любимых артистов получше, узнать хоть что-то об их закрытой жизни и заглянуть на съемочную или сценическую площадку.