Капитан обошел «сторожку» и привалился спиной к глухой стене. Солнце село, полупрозрачный диск Луны висел низко над горизонтом и постепенно наливался голубовато-белым колючим сиянием. Тишина опустилась на горы, и только постукивание топорика Ройста разрушало иллюзию полного одиночества.
Леден ровно и медленно вдыхал и выдыхал, успокаивая сердцебиение. «Никому не доверяете ни в чём». Почему-то эта фраза как кипятком обожгла душу.
«Бывает очень больно…»
Контроль.
Пучок прочных нитей, которые мы крепко держим в кулаке, не давая тем, кто привязан к другим концам, сделать лишний шаг, как мы думаем, к пропасти… Если мы чувствуем, что какая-то из нитей опасно натянулась, что мы делаем? – правильно, бросаемся на помощь. А на самом деле… Понимаем ли мы, осознаем ли, что человек на другом конце нити просто устал быть на привязи, что он уже нарочно тянется, упираясь ногами и скользя, к краю обрыва, чтобы заглянуть за него? А нить ведь хотя и прочна, но все же может порваться. И руки наши не всесильны. И когда человек полетит в пропасть, мы вряд ли успеем подхватить. И останемся стоять на краю с мыслью, что это мы, мы сами толкнули его туда…
Больше всего на свете Ледену сейчас хотелось позвонить Юлле. Но, к счастью, на Двойке не было связи.
Что же ты делаешь, мать… Что мы оба делаем с теми, кого любим… Душим, сказала эта храбрая девчушка своему командиру. Мы душим их собственными руками.
Леден не отрываясь смотрел на серебряный диск, всплывающий все выше на темно-синем небе, цветом похожем на ткань униформы Стражи. Белый огонь рвался из глазниц, сплетаясь с беспощадно жесткими лучами Хозяйки Ночи. Леден прикрыл глаза, потом с силой зажмурился.
Леден помог Ройсту собрать нарубленные дрова и с охапкой поленьев вошел в «сторожку». Имири сидела за столом, жевала печенье и читала что-то с экрана коннектора. Капитан, сгрузив дрова у печи, сел за стол и положил сцепленные руки на столешницу. Имири исподлобья робко глянула на него.
– У твоей матери есть основания стремиться к большей степени контроля, – глухо сказал Леден.
– А, ну да… вы про папу. – Имири тихонько вздохнула. – А он говорил, что к опасности надо подходить достаточно близко, чтобы иметь возможность подписать мирный договор. Но вот не получилось угадать верную дистанцию… – Она выключила коннектор и отодвинула его в сторону. – Конечно, если бы он вообще не ходил в горы, то сейчас был бы жив. Но… это был бы тогда уже не он. И зачем он маме нужен был бы такой? Если птица не летает, то это уже не птица. А… какой-то индюк. – Имири хмыкнула, пряча за бравадой робость и собственную глубоко запрятанную боль.