Их молчаливое общение продлилось всего полгода: в середине осени приказом Командующего Орсо был переведен в форт Тоот, поближе к основному скоплению энергетических источников. Перед отъездом он зашел к Ледену попрощаться, но тот был на дежурстве. Вернувшись в караулку, Леден вошел в свой кабинет и застыл, уставившись на аккуратно разложенное на скамье у стены снаряжение для походов, которым в свое время он снабдил Орсо. Душу в первый раз за много лет царапнуло что-то похожее на тоску, сожаление… И Леден поклялся себе, что не позволит этому мгновению слабости повториться – никогда и ни по какому поводу.
Однако после случились Алый Глаз, Астри и еще четверо Ныряльщиков. А дальше – разговор с Мароном, экстренное собрание отряда, белые всполохи из зрачков и суровые лица солдат, затаив дыхание слушающих своего командира…
Но об этом позже.
Конверт…
Точно такой же, какой лежал сейчас на верху кипы бумаг и ждал, когда хозяин письменного стола наконец справится с неожиданной дрожью в руках и возьмет плотный светло-серый прямоугольник, вскроет, вытащит лист тонкой хрустящей бумаги, развернет…
Чуть больше года назад ничего не подозревающий Леден извлек из такого конверта копию приказа о назначении нового заведующего Реттенским отделением Лабораторий – в связи со смертью предыдущего…
Нож с сухим шорохом взрезает конверт. Хрустит тонкая полупрозрачная бумага – на такой всегда печатаются приказы Командующего. Всё как тогда…
Леден торопливо развернул сложенный втрое листок. Вгляделся. Нахмурился. Прочитал еще раз. И вдруг приглушенно выругался, сильные пальцы смяли бумагу со звуком, напоминающим треск пламени.
Имя… Он знал его.
Это оказался приказ о прикомандировании к гарнизону выпускников этого года факультета боевой магии Реттенского университета наук о природе. Одно из трех имен, напечатанных жирными черными буквами на голубоватой бумаге, заставило сердце Ледена глухо удариться о стальную клетку ребер. Имири Тарос.
Капитан отбросил листок и провел рукой по лицу. Как ей удалось перехитрить мать? Как она смогла выпутаться из прочной и плотной сети интриг, взаимных уступок и договоренностей в самых высших кругах власти княжества, которой министр Юлла постаралась оплести свою единственную дочь? Как это безумное создание сумело обвести вокруг пальца всех, кому мать поручила наблюдать за ней? И за что, о боги… Леден еще раз шепотом выругался – за какие прегрешения на него свалилась теперь еще и эта забота?