Мужики, трезво оценив обстановку, после увиденного в бухте, отбросив прочь былины и сказания, двинулись обратно к берегу пока совсем не стемнело. Посёлок спать не уляжется, надо не дожидаясь утра, разобраться, кого это и из какого двора к бухте прикатило? Ни с неба же он свалился?
Двое из мужиков, вытащив охотничьи ножи, первыми двинулись к тихо лежащему объекту, который находился в полуобморочном состоянии. Остальные поспешили за ними. Начали с большой опаской осмотр. Руки, ноги, голова – всё человечье, хороший фингал под глазом, всё по-человечески. Фуфайка, штаны – все мужики такие носят, вот только каким-то дерьмом заштукатурен до полной неузнаваемости, и закручен на палке чудно̀, это же совсем никуда не гоже! Кто же так и кого надоумил так поиздеваться над человеком?
Соскребли штукатурку с носа, со лба, вытащили перья из ушей, из головы и остатки из фуфайки. Мал ростом мужик, якут, ни якут, но в посёлке каждого якута знают, а такой не водится здесь.
– Да це ж Эльбрусу Эверестовычу, це ж Гималайский, ликарь наш, фармацевту! – заорал радостно здоровый толстяк. – Дышить, дышить Эльбрусу!
– Иди ты! – в один голос послали его мужики. Все стояли с нескрываемым удивлением. Кто ж это смог такое сделать с уважаемым всем посёлком Эльбрусом Эверестовичем?
– Кто жа его вот так, как на вертел? Зажарить кто собрался? Людоедов нет у нас? А на палку-то как насадил и не придумаешь ведь? – гадали в голос, не на шутку встревоженные мужики.
– А это кто? – невдалеке сидел кобель Шамана и бряцал цепью на ошейнике, а берёзовый кол в кольце, лежал рядом, у самых лап. Пёс всем видом демонстрировал, что этот в перьях – его, и он его охраняет.
– Да это Шамановый кобель Сюсюбель, кажись! Да, он самый! – уверенно сказал один из мужиков. – Я от забора его в пяти шагах живу.
– А не его ли, дикаря этого, работа? Этот зверюга всё может! – неуверенно, и в то же время почти убедительно, завершил последним словом свою догадку самый старший из всех в больших уже летах мужик.
– Харэ лясы точыть в догадках! Эльбрусу Эверестовычу спасаты трэба! – сказал самый толстый из мужиков, первым опознавший Фармацевта. – К менэ, у хату тащить його, а я побегу, Ганку потрясу, щоб воды согрила, тай всэ останэ, що трэба. Дубыняку распилемо у хати, здэся тильки повредымо тэлэса його! И вот що, хлопци, ны кому у сели ни словця, ны кому! Нэ трэба всим знаты! А завтри скажемо на всэ сэло, що якута хтось прыкатыв у бухту! – и толстяк начал быстро подниматься в гору. На сопку опускались сумерки, и дома посёлка зажигали огни.