Мы сидели в кафешке на набережной Геленджика, мимо катились на спортивных великах озабоченные своим здоровьем туристы, чайки лениво перекрикивались на реях стоявших у причала яхт. Напртив меня сидела Аленка и ковыряла пластиковой вилкой мороженое в огромном стекляном бокале. Фен, откусывая листочек герани в горшке, смотрел то на меня, то на Аленку и явно что то планировал своей рыжей головой. Я пододвинул ему блюдо с местной жареной барабулей:
–Жуй лучше это. Барабуля. Рекомендую. Правда, слишком засыпана специями, но тут так всегда. Вчерашнюю рыбу опять жарят для киентов, отбивая запах кучей специй.
–Не надо. Рыба свежая, ее только что поймали и пожарили. -Фен оскалился. Или тебе вчерашнюю?
– Не. Видишь на набережной цыган? Тащи их сюда. С медведем и гитарой.
Под раскатистые напевы и мелькающие цветастые наряды южного народа я наблюдал за Аленкой. Какая она на самом деле? Я запомнил только картинку, общие черты, все остальное дорисовал Фен, дополняя ее внешность элементами, взятыми из плейбоевских журналом моего бесшабашного детства.
Потом мы катались на яхте, разогнли ее до скрипа под ураганным ветром и разнесли вдребезги о прибрежные камни, имитируя кораблекрушение. Я геройски спасал Аленку, нес ее на руках по хрустящей гальке, мокрую и напуганную, глядящую восторженными глазами на своего героя. Фен путался под ногами, а я старался наступить ему на хвост, давая понять, что нас нужно оставить на часок-другой на едине где нить в шезлонгах на уединенном пляже. Но Фен ловко уворачивался и оставлять нас не собирался. Наконец, мне надоело бесконечно нести свою ношу. Я поставил Аленку на ноги и поймал рыжую бестию:
–Ты мог бы нас оставить на едине хоть на чуть-чуть?
–Зачем ?
_ Хочу размножаться. – Я заржал.
–Ты вообщето понимаешь, что она – это я? Она – часть моего воображения. И размножаться ты собираешься со мной. -Фен уже не смеялся, он дико попискивал от волн давящего хохота.
–Эммм. Мне тут же стало не весело и скучно. -Я не зоофил. Давай домой.
Грузовик с оторванным капотом, вокруг пустые пластиковые бутылки и обертки от конфет. Все то же светило, так и не убежавшее за горизонт. В тени машины свернулся калачиком Фен, пряча мордочку от летающей песчаной крошки. Картина последних дней. Унылая и скучная. Но-родина. Я улыбнулся. Надо же, за родину уже принимаю этот пустынный кусок из песка, глины и палящего солнца.