Тем не менее Маргарет категорически отказывалась признать, что ее задевает столь откровенная неприязнь. В конце концов, ей нечего стыдиться, и она не станет притворяться кроткой и застенчивой ради кучки злобных фурий. Макдауэллы вовсе не тупоголовые неуправляемые дикари, которыми их пытаются здесь выставить. Пусть она привыкла к большей свободе, чем львиная доля женщин: все же выросла в доме, полном мужчин и расположенном довольно далеко от цивилизации, – это еще не делало ее дикаркой и блудницей. Что же касается собравшихся здесь женщин… С монашками из монастыря и то намного приятнее общаться.
Неужели эти чопорные дамы не понимали, что вели себя нелепо?
Очевидно, не понимали.
Перед каждой трапезой ей приходилось долго уговаривать Бригид выйти из комнаты. Но была ли Маргарет одна или с подругой, многие из гостей все равно встречали ее с откровенной враждебностью, так что даже обычная для нее жизнерадостность начала покидать ее.
Но если она не произвела впечатления (во всяком случае, хорошего) на женскую половину гостей, то мужчины, к счастью, и не думали подвергать ее остракизму. У нее не было недостатка в партнерах для танцев, и молодые люди соперничали за право сидеть с ней за одним столом. Они смеялись над ее шутками, внимательно слушали ее рассказы и не осуждали, если она совершала какую-то оплошность. Да, она была не такой, как все, но мужчины явно не видели в этом ничего плохого.
По крайней мере, большинство мужчин относились к ней с явной симпатией. Правда, она сомневалась насчет лорда Баденоха. Отец заверил ее, что все в порядке и что ей удалось очаровать сына лорда. Но, увы, не отца. Маргарет чувствовала, что Баденох не одобряет ее – в точности так же, как его жена и дочери. Маргарет утешала себя: мол, ей это просто кажется, – но чем больше времени юный Джон проводил рядом с ней, тем мрачнее взирал на нее его отец. Она была обязана произвести на него благоприятное впечатление. Это стало для нее вызовом, навязчивой идеей.
Бригид в очередной раз сослалась на головную боль и не вышла к полуденной трапезе. Убедившись, что подруга удобно устроена, Маргарет отправилась в зал одна, но не дойдя нескольких шагов до входа, остановилась, услышав голос, проникавший, казалось, прямо в душу. Хотя у входа толпились люди, Маргарет тотчас узнала этот голос и увидела темно-русую голову.