– Становись! Равняйсь! Смирно!
Скомандовал старшина и развернувшись лицом к командиру доложил:
– Товарищ лейтенант, взвод готов к приёму пищи. Приём пищи будет производиться в большом зале дома. На первое борщ с мясом, на второе жаркое из свинины с картошкой под шкваркой со сметанным соусом с чесноком и шафраном из Альпийских лугов. Приготовила повар Варвара Краюшкина, временно, исполняющая обязанности повара взвода. Командир смотрел на Анисима Прокопыча с широко раскрытыми глазами, как будто, видел его впервые. Потом мотнул головой тихо спросил:
– С каких таких лугов Прокопыч? Ты часом не пьян? А?
Подошёл близко к старшине и слегка принюхался.
– Нет товарищ лейтенант, не пьян. Ни грамма. Прикажите следовать на обед, там сами всё и увидите.
Ответил старшина и широко улыбнулся.
– Ну веди.
Только и смог вымолвить командир.
– Взвод по одному, в дом, за мной шагом марш!
Скомандовал старшина и первым вошёл в дом. А за ним потянулись и все остальные.
Пройдя длинный коридор, взвод вошёл в большой просторный зал. Посреди зала стоял огромный стол, устланный белой с бахромой скатертью, и сервированный, как в лучших ресторанах мира. Против каждого стула стояли столовые приборы: маленькие тарелки, а на них большие с дымящимся борщом; рядом лежали серебряные ложки, вилки, ножи, маленькие чайные ложки, хрустальные фужеры. Рядом, с каждой тарелкой с борщом, стояла маленькая деревянная тарелочка, с аккуратно сложенными, нарезанными белым и чёрным кусочками хлеба; против каждого второго прибора, стояли большие глубокие чашки со сметаной; фарфоровые бутылочки с солью, с перцем и ещё с какими-то специями и жидкостями. Посреди стола стоял огромный, литров на 20, стеклянный сосуд, внутри которого находилась жидкость красного цвета.
На сосуде была приклеена бумага с надписью: «Вишнёвый компот»!
Каждый входящий, начиная со старшины, смотрел на это великолепие с удивлением и машинально останавливался, так что сзади идущие наталкивались на передних. Последним вошли командир взвода и радист. При виде командира все оглянулись на него и стояли, не шевелясь: ждали команды. Командир сам опешил от увиденного и несколько секунд тоже стоял, как вкопанный, не зная, что делать. Он никогда такого, ни до войны, ни на войне, не видел. Он посмотрел на старшину, как бы спрашивая у того совета, что делать. В эту самую минуту из боковой двери вышла Варя, в зелёном атласном платье с белым передником расшитый красными и жёлтыми розами. Увидев девушку все танкисты, как по команде вытянулись в струнку, как перед генералом. Девушка, увидев их, ставших по стойке смирно для неё, ради неё, опустила голову, прослезилась, но тут же успокоилась, и спокойно, и ласково сказала: