. И честно, Артур бы с лихвой мог составить достойную конкуренцию самому актёру. Куда ему, Марку, до такого красавца…
Быстро перевёл взгляд на невесту, гордо несущую свою стать в направлении алтаря, где ту ожидал будущий муж, у которого, казалось, от красоты девушки, челюсть медленно начала стремиться к полу. Ева выглядела действительно невероятно красиво. Будто принцесса из сказки. Марк никогда раньше и представить не мог, что Еве понравился бы такой фасон платья. Он представлял её в чем-то эфектном, выгодно подчеркивающем фигуру. Например, в платье силуэта «русалка», чтобы каждый мог разглядеть её тонкую, почти что осийную, талию, и отметить выдающуюся, выпуклую пятую точку. Но сегодня даже лучший друг был ошеломлён образом девушки, настолько элегантным, сдержанным и… простым был он. Но как раз таки в простоте и заключалась прелесть. Поэтому от Евы невозможно было отвести взгляд. Кружевное, ослепительно белоснежное, платье «А-силуэта» с длинным руковом и шлейфом, возможно, не подчеркивало индивидуальности девушки, но зато придавало образу некоей загадочности и тайны.
Проходя мимо Марка, Ева мазнула по нему взглядом, в котором тот успел уловить некое замешательство, будто бы она не ожидала его здесь увидеть. «Вот смешно будет, если действительно не была готова к тому, что я приду», – мимолётом пронеслось в голове у Марка.
Святой отец начал свою затяжную проповедь, на которой молодой человек не мог сфокусироваться, как бы ни старался. Все его мысли, взгляд, да что уж там – всё его нутро было направлено на лучшую подругу. Он смотрел ей в спину и никак не мог поверить в то, что это не сон и что она действительно всего через пару каких-то минут (равных бесконечности) станет женой другого мужчины. Не его, Марка, а какого-то напыщенного шеф-повара, который никогда не полюбит её так, как любит Марк… Никогда. Так парень себя утешал… Но было ли здесь вообще уместно утешение?
– Если в этом зале есть тот, кто против заключающегося брака, озвучьте причину сейчас или молчите всегда! – разнеслась эхом по церкви фраза священника.
На мгновение воцарилось молчание. Марк прокручивал сказанное секунда за секундой, явно представляя себе, как выходит к алтарю и кричит: «Я против! Ева должна быть со мной!»
Но он так и не осмелился выйти. Так и не осмелился заявить о своих правах на самую лучшую девушку на свете. Так и остался один, съедаемый немым страхом поражения.