С момента своего появления система социальной защиты представляет собой одновременно совокупность страховых выплат, сеть организаций и модель социального диалога. Предоставление выплат (поддержки) осуществляется с учетом основных социальных рисков, связанных с утратой дееспособности (сентябрь 2009 г.), при наступлении определенных событий в жизни: производственная травма, заболевание, беременность, рождение ребенка, пенсия и т. д. Органы социальной защиты осуществляют управление всеми покрываемыми рисками, за исключением общего режима, который, ввиду своей масштабности, требует наличия специальной организации, представленной различными направлениями: Основной фонд медицинского страхования (Caisse primaire d’assurance maladie, CPAM); Касса по выплате семейных пособий (Caisse d’allocations familiales, CAF); Касса пенсионного и медицинского страхования работников (Caisse d’assurance retraite et de santé au travail, CARSAT); Объединение по сбору отчислений в фонды социального страхования и семейных пособий (Union de recouvrement de sécurité sociale et d’allocations familiales, URSSAF).
1.1. Философия французской системы социальной защиты
Первоначальная концепция системы социальной защиты представляла собой оригинальную модель репрезентативного управления, в которой социальный диалог играл ключевую роль в процессе принятия решений. Каждая организация как на местном, так и на национальном уровне управлялась органом, состоящим из представителей сообщества, непрямых представителей из числа членов профсоюзов для общего режима, участников режима в случае режима сельскохозяйственных работников и квалифицированных специалистов, назначенных государством. Эта французская модель системы социальной защиты соответствует принципу общественного блага, т. е. ресурса, распределяемого группой людей, а также принципу общности, и исходит из возможности самоорганизации и самоуправления граждан без вмешательства государственных или частных организаций[1]. Таким образом, система социальной защиты в своем первоначальном виде не представляла собой ни частную организацию, поскольку не имела единого собственника, представленного физическим или юридическим лицом, ни государственное учреждение, так как управление ею осуществлялось без участия государственного органа. В целом она даже не была в строгом смысле слова организацией, поскольку стремительно развивалась, что было обусловлено коллегиальностью принятия решений.