– Что начинать? – спросил Нокт. Его предчувствие посылало тревожные сигналы.
– Разумеется, знакомство! Моё знакомство с твоим братом. Как оказалось, я его совершенно не знаю, а вроде вижу каждый день уже как десять лет! Это надо исправлять! – рассмеялась Асити. В её безобидных словах, приправленных весёлостью, не было ничего ужасного, однако Нокт явно услышал следующее:
«Я покажу всем, каков твой братец! И не вздумай мне мешать, иначе я оспорю и твои негласные права!»
Будто увидев воскресшего покойника, черноволосый юноша со страхом взглянул на девушку.
– Пожалуй, начнём! – деловито промолвила Асити и уселась в общий круг так, чтобы быть напротив Диона.
– Каждый из нас знает, о твоей привязанности к людям. Но никто не подозревает, почему ты их так любишь. Может быть, расскажешь? – с невинным выражением лица спросила девушка, сделав знак рукой, чтобы все замолчали. Черноволосый юноша огляделся, будто растерявшись, но через секунду заговорил вполне уверенно.
– Они не хуже нас. Как бы вас это ни возмущало, но человек стоит не ниже фаратри, нет. Его развитие идёт параллельно нашему, и так было всегда. Я же уверен, что в некоторых аспектах люди нас даже обгоняют…
– Смелое заявление, – вдруг не выдержала Асити, однако спохватившись, замолчала, чтобы дать Диону договорить. Но тот более не проронил ни слова.
С разных сторон до него донеслись ободряющие голоса, но парень не ответил. Его мысли, которые вдруг едва не вырвались на свободу, показались ему смертью. Потеряв возможность разговорить Диона, Асити с новым приступом весёлости обрушилась на его брата, но это было бесполезно. Через пару часов вечер, суливший так много надежд для коротковолосой девушки, незаметно закончился, и все разошлись по домам. Ночь окончательно вступила в свои права.
– Ничего, – мрачно наблюдая, как фаратри скрываются в шалашах, промолвила Асити. – Я всё равно добьюсь своего.
Всю ночь Нокту не спалось. То и дело просыпаясь, он вспоминал сцену у костра, смех Крадл и благоразумное молчание брата. В словах, которые тот успел произнести, явно читалась обдуманная мысль. Это подтверждало предположение Нокта о том, что Дион не слепо привязан к людям, а любит их, имея при этом особую теорию насчёт их психологии, их общества. Решив так, черноволосый юноша, что-то пробормотал и уже собирался уснуть, как вновь перед ним мелькнул туманный силуэт, и сон пропал.