– Забудь, – срывается с моего языка, а моя ладонь взлетает с его плеча и закрывает ему рот.
Макс, не мигая, смотрит на меня, и я вновь отвечаю ему тем же. Между нами снова та насыщенная тишина, которая накрыла нас вчера на шезлонге после того, как я открыла сюжет своей книги. Взгляд Макса так интенсивен, что я с трудом удерживаю свой и не отвожу. Он пытается понять причину моего поступка. Пытается выяснить, правильно ли он понимает. Он хочет прочесть что-то о нас в моих глазах, и я не хочу это скрывать. Не хочу закрываться, не хочу менять тему, не хочу разряжать напряжение, что уже потрескивает между нами.
Я не знаю, может виновато вино, или море, или жара? Или причиной всего стала откровенность? Макс открыл мне свою душу, пустил в свою личную историю жизни, а теперь сжигает меня своим темным взглядом. Я вижу, что в его глазах обреченность сменяется на решительность. Я чувствую, как его губы под моей ладонью изгибаются в ухмылке. Я замечаю, как напрягаются мышцы на его руке, которой он смахивает мою ладонь со своего лица, а затем обхватывает мой затылок и резко дергает на себя.
В его темных глазах я вижу отражение своего лица – удивленного, не ожидавшего ничего подобного сейчас. Мое сердце моментально ускоряет бег, а дыхание сбивается, когда губы Макса оказываются на моих. Он целует с напором, второй рукой ныряя под тунику на голую кожу спины. Его язык с легкостью врывается в мой рот и кружит там, знакомясь и заявляя о себе.
Не сразу – сначала я таю от его силы, от его решительности, от нашего терпкого винного вкуса, общего на двоих, – но спустя несколько мгновений я протестующе упираюсь Максу в грудь. Я давлю со всей силы, показывая, что это не игра, что я и правда против, и Макс отступает. Он отстраняется, вновь заглядывая мне в глаза, вновь ища там подсказку о причине моих действий, но в этот раз я готова озвучить все вслух.
– Нет. Не сейчас. Не здесь. Не так, – я резко отодвигаюсь и нервными движениями начинаю распускать и затягивать заново пучок на голове.
Я раздражаюсь от того, что своими словами выдала себя с головой. Я фактически сказала «да, но чуть позже», хотя дополнение особой роли уже не играет. Но мне правда не хотелось прозвучать такой согласной, после всей этой истории про Майю. Особенно после истории про Майю. В то же время, я не хочу выступать, как ее полная противоположность, не хочу быть той, чьи объятья служат для забытья. Макс любит Майю – вот почему я говорю «нет» и вот почему меня бесит, что мое «нет» прозвучало как «да».