– Она не будет…
– Она серьёзно пострадала. Твоя уверенность меня удивляет, скорее всего, как и родителей твоей девушки. Подумай об этом с другой стороны: с её. Поставь себя на её место и подумай, хотел бы ты продолжать свою жизнь в парализованном состоянии, сидя на шее своих родственников?
Нильсен кинул вопросительный взгляд на пассажира и снова уставился на дорогу. Пётр множество раз представлял себе подобное. Со своей первой аварии. Он воображал себе, что находится в таком состоянии, когда костлявая рука Смерти уже перетягивает его на свою сторону. И один раз даже протянул ей свою. В мыслях, конечно же. Но Пётр понимал, что не хотел бы быть обузой для своих родителей и каждый день видеть их угасающие взгляды на протяжении всего времени, что он будет сидеть на коляске. Конечно, можно подумать, что со временем все привыкнут, но… Пётр любит себя винить во всём. Не самая лучшая его черта характера.
Сделав определённые выводы, Павлов тяжело вздохнул, давая немой ответ на вопросы директора. Тот сразу его понял и сжал губы в тонкую линию.
– Не все готовы брать на себя подобный груз, понимаешь? И нельзя винить в этом людей. Если родители Лолиты сделали подобный вывод, это не значит, что они её не любят. Я даже думаю, что им это решение не далось так легко, как ты можешь подумать.
– И что мне? Принять это? Сдаться и настраивать себя на то, что она скоро умрёт? Что я останусь без неё?
– У меня есть хороший друг в этой больнице. Я могу поговорить с ним. Последнее слово всё равно идёт за врачами, как странно бы это не было. Если мне удастся его убедить в том, что в отключении аппарата ИВЛ нет необходимости, то Лолита останется жива.
В сердце юного психолога защемило, и приятная волна прошла по всему телу, расслабляя напряжённые мышцы. Слова Нильсена зажгли в Петре новую надежду, и почему-то после них он точно поверил, что Лолита проснётся. Обязательно проснётся! Он хотел расплакаться от облегчения, но солёный комок застыл в горле, отчего мужчина не мог ничего сказать. Только в конце поездки мягкое «спасибо» вылетело из уст Павлова. В этом слове не было столько эмоций, как в сияющих молодых глазах этого парня, на которого Роберт мог наконец-то посмотреть с прежней улыбкой. Чёрный автомобиль скрылся за многоэтажками города, и Пётр весь оставшийся вечер представлял, как фиалковые глаза вновь посмотрят на него.