«О чём интересно сейчас думает Лолита?», – его внутренний голос на несколько минут перебивал голоса Беатрис, – «Спит она? Или нет? Надеюсь, что она хорошо себя чувствует».
На последнюю мысль Пётр отреагировал незаметной насмешкой. Его отвлёк громкий, буквально режущий уши, звук телефона. Брови сами переместились ближе к переносице, когда оказалось, что звонящий телефон принадлежал той самой тёте Беатрис, сидящей в углу. Она подскочила с места и виновато выбежала из кабинета, слегка подгибая ноги в коленях и отвратительно стуча каблуками. Психолог проводил женщину взглядом и про себя отметил, что она не создаёт впечатление серьёзной женщины. Даже лицо глуповатое.
– Ей не нужен психолог, – вдруг тихо, но уверенно произнесла Беатрис.
Павлов это понял сразу. Так как он не понимал настоящей причины её прихода, он спросил:
– Зачем же она пришла с тобой на сеанс?
– Она хочет подлизаться к отцу, – со скрытой агрессией ответила девочка и скрестила руки на груди, – Раньше ей было на меня всё равно, а как только мамы не стало, она только и делает, что покупает мне подарки. Но это не искренне.
«Всё же хорошо было», – вознегодовал Пётр. Они ещё не до конца решили проблему со смертью матери, как тут нарисовалась совершенно другая проблема в виде «доброй тётушки». Даже если она не хочет подлизаться к отцу, как сказала Беатрис, а действительно хочет помочь в сложной ситуации, то ребёнок всё равно обрисует ситуацию в таких красках. Другая женщина рядом с отцом автоматически становится врагом. Особенно когда после смерти матери не прошло достаточно времени.
– Возможно, твоя тётя просто ищет утешение в вас. Ведь раньше, как ты сказала, она с вами почти не общалась, да?
– Угу.
– А после аварии она поняла, что была не права и нужно было больше времени проводить с вами. И сейчас через подарки она хочет загладить свою вину. Как думаешь, может быть такое?
Девочка тяжело вздохнула. В уголках глаз застыли блестящие капельки. Беатрис долго ждала прежде, чем ответить. Её глазки застыли на одном месте, и Петру почудилось, что перед ним сидит не живой человек, а робот, осуществляющий перезагрузку. Но маленькая Стейро вновь посмотрела на него и пробубнила:
– Я не хочу, чтобы она так часто встречалась с отцом. Когда они рядом, мне становится грустно.
– Ты можешь поговорить с ним об этом, – Павлов наклонился ближе к девочке, – Он тебя поймёт.