– Я вспомнила недавно, – не стала дожидаться комментария Петра женщина, – Что у меня давно…очень давно была подруга, которая не считала меня легкомысленной и глупой. Она меня всегда поддерживала, хоть и была других взглядов на жизнь. Мы с ней виделись почти каждый день. Я жаловалась ей на окружающих, она – на своего мужа. Нам была необходима поддержка друг друга. Может быть наша дружба держалась только на этом, но… нам было этого достаточно.
– Почему вы перестали общаться? – спросил Пётр и долго наблюдал за двигающимися губами, но абсолютно молчаливой пациенткой.
– Её убил муж, – тихо, будто тот, о ком она говорила, стоял за дверями, – Она никогда мне не говорила о том, что муж бьёт её. Возможно, такого и не было до того дня. Как сказал мне следователь, он обвинял её в измене, и из-за этого они стали ссориться. Они жили на пятом этаже. Окно было открыто. Он просто вытолкнул её из окна.
Тишина зазвенела в ушах Петра. Он чётко видел картины, о которых рассказывала Кирстен: лицо озверевшего мужа, испуганную девушку и её тело, лежащее на асфальте, как сломанная кукла. По коже пробежал холод, который скорее всего ощущала на себе погибшая, пока летела из окна. Пётр налил в стакан холодной воды и поставил на стол перед пациенткой. На его удивление глаза Кирстен были сухими и не было даже намёка на слёзы. Видимо рана уже давно зажила.
– Я была готова убить его собственными руками, – женщина сжала стеклянный стакан с водой, – Но этот урод решил закончить всё легче. Вскрыл себе вены перед приездом полиции.
– И после неё у тебя уже не было таких людей, с которыми бы ты могла поделиться своими переживаниями?
Кирстен отрицательно покачала головой.
– Нет. После этого я…
– Боялась, что подобное может повториться? – предположил Павлов после долгой паузы.
– Да, – призналась она, – Я боялась, что вновь привяжусь к человеку, а он уйдёт. Неважно как. Он просто перестанет существовать в моей жизни.
– Ты когда-нибудь задумывалась о том, что не люди отвергают тебя, а ты – людей? Может даже неосознанно, не специально.
Женщина смотрела в пол. Она дышала через рот, иногда глубоко вздыхая. Пётр молчал, понимая, что знает ответ. Улыбка на лице Кирстен вновь дала о себе знать, чем Павлов был недоволен.
– Видимо и вправду я отталкивала всех сама, – губы Кирстен дрожали, отчего слова смазывались, – И что мне теперь делать?