Солёные капли стекали по мраморному лицу безразличной на вид статуи. Мужчина чувствовал взгляд девушки на койке, но не мог повернуться к ней. Боялся, что скажет что-то не то, не сдержится, закричит, в истерике начнёт бить стены, разбросает молодые цветы и станет беспощадно топтать их лепестки, выжимая из них последние соки.
– Зачем всё это? – спросил сам себя Пётр, но Лолита не услышала этого.
Зубы заскрипели. Вены вздулись на висках. Руки сами сжались в кулаках. Пётр сорвался с места и схватил портфель. По дороге он хотел закричать во всё горло, как тем ранним утром до встречи с Габриэлем, но рассудок ещё не покинул его.
– Не уходи! – вдруг испугалась парализованная девушка внезапной перемене настроения Петра, – Не оставляй меня одну!
Он остановился возле двери. Одна часть Петра хотела остаться здесь с ней, но вторая понимала, что ему необходимо подумать наедине. Этот разговор вывел его из колеи и нужно было вернуть себе управление, чтобы не слететь вниз с обрыва. Он послушал второй голос и вышел из палаты, не взглянув на Лолиту.
Ноги сами несли его в сторону бара. В самый центр, где, как всегда, будет огромное количество людей, среди которых можно затеряться. По дороге туда мужчину чуть не сбила кучка велосипедистов. Они кричали что-то в его сторону, находясь уже за его спиной, но он даже не заметил этого.
«Я приняла важное решение, Пётр. И я надеюсь, что ты меня поддержишь или хотя бы поймёшь».
Слова Лолиты крутились в голове. Её спокойный голос сводил с ума, как и её пустой взгляд в этот момент. Два прекрасных иолита, которые раньше дарили тепло, теперь сожгли Петра заживо, не успел он опомниться.
«Я собираюсь подписать документы на эвтаназию, – она тогда замялась, потому что физически подписывать будет не она, а юрист, – В лечении нет смысла».
«Уже ни в чём нет смысла», – мгновенно ответил Пётр Лолите из прошлого.
– Эй! Мужчина!
Кто-то одёрнул его за рукав пиджака, и он сделал огромный шаг назад. Настолько сильным был окликавший его.
– Ты хоть смотри куда идёшь! Это проезжая часть, – голос принадлежал мужчине в его возрасте, стоящему с маленьким мальчиком, глаза которого буквально вылетали из орбит.
– Простите, – извинился психолог и попытался изобразить улыбку, но судя по хмурому виду спасшего его мужчины, у него это не получилось, – Задумался.