У подножья холма трудились люди. Они поднимали пыль, ковыряя землю мотыгами и выбеленные этой пылью, то и дело искали спасения с подветренной стороны. «Что они там делают? – подумал Виштар, забыв о болезни. – Это – тритсы. Если это тритсы, то они всегда найдут себе работу. Нет, это не тритсы,» – решил Виштар. Он поднялся с камня и пошёл вниз. Перекатыш посыпался под его ногами, приведя в движение непрочный настил склона. Крепкие ноги Виштара врезались в текучий камушник. Воина опылило белёсым дымом двинувшегося вниз каменного свала. Виштар вздохнул, насколько ему позволила грудь, и уверенно зашагал вперед.
Люди, трудившиеся внизу, заметили седобородого великана, шагавшего по склону не сгибая коленей. Его косматая грива, тяжёлые, рельефные руки, скрывавшие нечеловеческую силу, и могучая стать невольно привлекали внимание к идущему. Сбиваемые его тяжёлым шагом камневые посыпи ручьями текли вниз.
Старший среди работавших поспешил выступить навстречу Виштару.
– Слава тебе, подобный великому Сурье! – бодро приветствовал воина ещё издали торопливый человек из этих неутомимых копателей горы.
– А-а, – признал его Виштар, – это ты, Птави. Будь и ты славен. Что ты хочешь сделать с этой горой? Чем она тебе помешала?
Птави вытер руки о передник и по-хозяйски уверенно и деловито стал объяснять о добыче извести, о намыве известковой гущи, необходимом для грунтовки шкур. Виштар глуповато кивал, посматривая на молодых, трудолюбивых вайшей, стройных, как гладкотелые взростки тисовых деревьев.
– У Марджи шкуры ломкие, – продолжал Птави, – совсем ломкие.
Он захихикал и покачал головой:
– У Марджи шкуры пересыхают и с них осыпается известь вместе с пропиткой. Такую шкуру можно руками разорвать.
– Руками можно разорвать любую шкуру, – возразил Виштар.
Птави посмотрел на тяжёлые руки воина и решил не спорить.
– В первой извести много солей. Слишком много, – пояснил Птави, – соль нужно вымывать. Его молодые работники, задыхаясь в пыли, старательно выскребали из горы белозём.
– Ладно, – промычал Виштар. Он попытался вдохнуть, но поперхнулся воздухом и шумно вынес его обратно. На сухом лбу воина вздулась тугая вена.
– Ты что? – насторожился Птави.
– Так, ерунда. Копай свою землю.
Виштар отвернулся, стирая рукой заслюнявшиеся губы.
– Вот что, – сказал он негромко, – сделай для меня мягкую подстилку из шкурки молочного козлёнка.