Я, собственно, в этом и не сомневался. Но его намерения, добрые или злые, не имели ровно никакого значения. Не хотел я возвращаться домой к жене, детям, неудачной жизни. Вегас меня вполне устраивал. Казино устраивало. Азартные игры устраивали. Устраивала возможность побыть одному, не чувствуя одиночества. И всегда вокруг происходило что-то интересное. Я действительно не был крутым парнем, но Калли упустил одно важное обстоятельство: в тот конкретный период времени я практически ничего не боялся, потому что мне было без разницы, куда вывезет меня кривая, именуемая жизненным путем.
– Да, ты прав, – ответил я Калли. – Но в ближайшие несколько дней я не могу уехать.
Вот тут он пристально всмотрелся в меня. Пожал плечами. Взял чек, подписал, поднялся из-за стола.
– До встречи, – и оставил меня вдвоем с Джорданом.
Мы оба чувствовали себя неловко. Ни одному из нас не хотелось оставаться в компании другого. Мы каким-то шестым чувством поняли, что приехали в Вегас с одной целью – спрятаться от реального мира. Но и грубить никому не хотелось. Джордана вообще отличала мягкость и интеллигентность. Обычно мне не составляло труда уйти от человека, но тут меня что-то удерживало. Джордан как-то сразу мне понравился, и не хотелось обижать его, оставив одного.
– И как пишется ваше имя? – спросил Джордан.
Я произнес его по буквам. Увидел, что он спросил для проформы, улыбнулся.
– Так же, как у моего очень древнего однофамильца.
Улыбнулся и он.
– Ваши родители рассчитывали, что вы вырастете магом? У стола для баккара вы демонстрировали свои таланты?
– Нет, – покачал я головой. – Мерлин – моя фамилия. Я ее изменил. Мне не хотелось быть королем Артуром и не хотелось быть Ланселотом.
– У Мерлина были свои проблемы.
– Да, – кивнул я. – Но он не умирал.
Вот так я и Джордан стали друзьями, во всяком случае, с этого началась наша скоротечная дружба.
* * *
Следующим утром я написал ежедневное письмо жене, в котором сообщал, что задержусь еще на несколько дней. Потом спустился в казино и увидел Джордана за столом для игры в кости. Усталого и осунувшегося. Я коснулся его руки, он повернулся, и его лицо осветила искренняя улыбка, которая так мне нравилась. Возможно, потому, что только мне он так легко улыбался.
– Давай позавтракаем, – предложил я. Мне хотелось, чтобы он хоть немного отвлекся и отдохнул. В том, что он играл всю ночь, сомнений у меня не было. Джордан тут же собрал фишки и последовал за мной в кафетерий. Письмо я еще держал в руке. Он взглянул на него, и я пояснил: – Я каждый день пишу жене.