Здесь же всё мокро и жёстко. Коричневый смешивался с бирюзовым, твердь разъедалась влагой, мешалась в неприятную фениру субстанцию. Но придётся войти в неё. Рафаэль понимал: иногда, чтобы получить желаемое, можно и потерпеть.
На берегу, очерченном Аквой, отдыхала после охоты стая щенков. Они часто останавливались в локе стихиалей – на перекрёстке одним им ведомых миров. Псарей не было видно: они, так же, как и фениры, не любили лишний раз появляться на территории акватонов.
Один из щенков в куче услышал движение воздуха, когда Рафаэль пронёсся совсем низко. Приподнял лобастую голову, навострил уши. Почувствовал, что фенир не причинит им вреда, но и ничего приятного у него для них тоже нет. Вильнул подобострастно хвостом и снова отвернулся. Потерял интерес, зарылся обратно в комочки цвета седой ночи.
Рафаэль осмотрел Хтонь вокруг гончих, но присутствие пламенного цветка не обнаружил. Он полетел дальше, уже на границу раздела стихий, чувствуя, что где-то здесь, вот сейчас…
Цветок был прекрасен. Вернее, он был прекраснее всего на свете, всего, что Рафаэль вообще когда-либо видел за всё время своего существования. Если бы кто-то попросил фенира рассказать о цветке, он бы не смог. Не было таких слов в локе стихиалей, чтобы описать то, что собой представлял этот поток неистовой энергии.
В складках коричневой хтони сияли ярчайшие искры. Клубилась магма вокруг тонкого стебля, прорвавшегося сквозь немыслимые преграды. Слишком тонкий, слишком хрупкий, и в то же время – несущий в себе огромную силу. Он, этот цветок, был самым живым из всего, что существовало на известных Рафаэлю локах. Концентрация жизни. Её воплощение.
Фенир не знал, сколько времени он провёл перед цветком. Застыл, не в силах даже пошевелиться, влип в воздух, завис над чудом чудесным. В какой момент он почувствовал, что атмосфера вокруг сгущается? Что-то тревожное нарастало в едва колышущемся воздухе. Эти потоки и пробудили его, заставили очнуться.
Жалко выходить из момента восхищения: такого сладостного, такого необычного. Но если Рафаэль сейчас не соберётся и промедлит, кто-нибудь успеет вперёд и лишит его вожделенного цветка. Желающие найдутся, в этом-то фенир не сомневался.
Он мягко спланировал вниз, подхватил тонкий стебель ветром, укутал в плазму. Цветок уютно устроился в Рафаэле, словно всегда там и был. И фенир понял, что будет биться с кем угодно до последнего за этот цветок.