Бедные-бедные его женщины, они, как всегда, не хотели слышать друг друга, Лева, как всегда, разрывался от любви к обеим, но на этот раз бабушка была абсолютно права – ни в какой Хабаровск он ехать не собирался! Бросить школу, музыку, Москву, товарищей, наконец, арфистку Алинку, с которой уже два раза целовались после занятий? И все ради лысого Марка с его ответственной работой?! Правда, от мысли, что придется разлучиться с мамой, появлялась тошнота и какая-то тоска в животе, и больше всего хотелось прогнать к чертовой матери этого чужого ненужного человека со всеми его орденами и медалями. Но что Лева мог поделать?
Сколько ей было лет? Уже больше шестидесяти, это точно, шестидесятилетие отмечали с мамой, пришли сотрудницы издательства, Лева хорошо помнил. Наверное, ужасно страшно и тоскливо в такие годы разлучаться с единственной дочерью, оставаться одной в жестоком огромном городе да еще отвечать за капризного мальчишку, привыкшего к баловству и вниманию. Не жаловалась, никогда не жаловалась даже подругам, всегда была уверенной и бодрой, до абсурда аккуратной, в строгой блузке с брошью и неизменной вязаной шали.
И ее ненаглядный глупый Левушка вскоре поверил, что все нормально, что жизнь по-прежнему прекрасна и полна радостей и сюрпризов. Тем более начался новый этап в учебе, первый концерт с оркестром, первые настоящие удачи без умилений и скидок на возраст. К тому же фортепиано, казавшееся прекрасной игрушкой, вдруг открыло новый пусть к покорению женских сердец, потому что даже самые музыкальные и избалованные девчонки не могли устоять перед калейдоскопом модных песенок, которые Лева мастерски подбирал на слух. Сам он влюблялся стремительно и страстно, но совершенно не понимал, почему нужно дружить только с Машей, если существуют еще Даши, Марьяши, Наташи и другие чудесные создания с романтическими длинными косами или озорными короткими стрижками. Выбор был таким же невозможным и ненужным, как между мамой и бабушкой, скрипкой и роялем, зимой и весной.
Новый 1956 год начинался просто прекрасно. Во-первых, мама родила девочку. Правда, впервые узнав о маминой беременности и предстоящих родах, Лева, несмотря на исполнившиеся четырнадцать лет, страшно мучительно заревновал, представил себя навсегда забытым и ненужным, но бабушка так безудержно ослепительно радовалась, что и ему передалось это праздничное настроение и ожидание чуда. Тем более на все летние каникулы они собирались в незнакомый, но уже не чужой Хабаровск, деньги на билет давно были отложены, и бабушка договорилась с педагогами о составлении личной программы занятий.