– Надо бы проверить, кто там живет.
– Я могу это сделать! – тут же вызвалась Саша.
Но Милорадов велел ей стоять на месте. Ему по-прежнему не давала покоя мысль о том сбежавшем верзиле. И палатка еще эта!
Но прежде чем Милорадов успел сделать хотя бы один шаг в направлении палатки, из дома вышла женщина.
– Василиса!
Это была сама хозяйка. Милорадов от любопытства даже шею вытянул, стремясь разглядеть женщину. Благодаря уличному фонарю ему это неплохо удалось. В свои тридцать с небольшим Василиса выглядела еще очень и очень привлекательно. Некоторый избыточный вес очень удачно размещался у нее именно там, где повредить женской красоте никак не мог. Грудь у Василисы была пышная, бедра полные, а вот талия тонкая, а ноги стройные. К тому же она была счастливой обладательницей роскошных волос, сейчас уложенных в высокую прическу, напоминающую корону.
Уверенными шагами она спустилась с крыльца и направилась к палатке. В руках у нее была кастрюлька, из которой исходил умопомрачительный запах жареного мяса, укропа и чеснока. Похоже, она приготовила ужин и собиралась кормить им своего гостя.
Милорадов втянул ноздрями воздух. М-м-м… Она еще и хозяйка отменная!
Дойдя до палатки, женщина остановилась.
– Георгий, – ласково и в то же время чуточку виновато позвала она. – Гоша, выходите!
Тут Милорадов растерялся. Почему Георгий? Какой еще Гоша? Милорадов точно помнил, что Спицына звали Константином. Впрочем, он мог назваться любым именем. Эта славная женщина вряд ли спрашивала у него документы.
Между тем Василиса продолжала уговаривать своего гостя:
– Хватить дуться, Георгий. Честное слово! Что ты как ребенок? Я же не хотела тебя обидеть. Вы, Ваше Величество, должны это понимать.
Из палатки не донеслось ни звука. И Василиса стала сердиться.
– Но что ты, право слово, как маленький! С утра же ничего не кушал. А я и свиную вырезку вашу любимую приготовила. Специально за ней в магазин на станции ездила. Неужели не попробуете? Вы принюхайтесь! Запах-то какой, Ваше Величество! За один запах можно мне простить все на свете.
Но Георгий был стоиком. Он не издал ни звука.
– Ну ладно! – произнесла Василиса. – Дело ваше. А я ему еще Ваше Величество! Пресмыкаюсь тут перед ним! В общем, слушай меня, друг мой! Еду я оставлю вот прямо тут у палатки, а сама ухожу спать! Если передумаешь, то покушаешь. А нет, так собаки или коты ваш ужин подъедят, Ваше Величество!