Кого хотел бы – больше всего и всех.
Никогда…
И даже и не увидишь.
Никогда…
Чёрный дождь по щекам был горячий.
Мир – мал.
Мир – мал!..
2
Мысли – уже такие мысли, что начинает болеть голова, и по утрам открываю глаза, чтобы выпустить мысли через глаза наружу.
Зачастую я в настороженности – необычной…
Однажды. Пришёл домой, отпер квартиру, запер за собой, стал в прихожей ботинки сымать…
Стукнуло что-то в комнате!
Онемел…
Как что упало…
Сжался! загорелся!
Я быстро… я медленно… в комнату…
С каким чувством?
Ничего… ничего нет…
Или… ты собирался вымолвить… «никого»?..
Так вот – как назвать это чувство? – А оно во мне, пожалуй, ежемгновенно.
Особенно – с тех пор-то, как я начал «по новой» мою жизнь, с того дня, как меня «сократили»…
И – ощущаю какую-то редкую, редкостную волю.
Мне тесно в нашем городе.
Но мне тесно было бы и в столице.
Потому что… мне уже тесно… на всей планете!
Шепчу, шепчу так – и становится легче жить.
Правда так уж правда.
…Я же с детства, помню, чувствовал, явно чувствовал – ощущал реально, как запах, – что и я, и все мы, видимые, – ещё как-то и чем-то или кем-то… видимы.
Почему-то даже казалось странным, если б было иначе.
И не взял чужого ни спичечного коробка.
А всякая невзгода теперешняя – мне прямо нужна: для всё большего и большего просыпания!..
Чья-то, без аллегорий, невидимая рука сдвигает меня, как сосуд по столу, – от чего-то, к чему-то…
От сна – к яви.
К краю!
К пониманию.
К полёту-то… чтобы – вдребезги!..
И что же в результате.
К пониманию – каждый раз оказывается – чужой глупости, чужой пустоты, чужого несчастья…
Если и были у меня в жизни, как присмотрюсь, неприятности – то от желания… понять другого!..
Так как я в каждом казусе стеснялся крикнуть. И – одно:
–– А я вот – счастлив!
И сколько раз зарекался – раз уж журналист: надо наполнять мир моим миром.
Ещё бы лучше: жить лишь всем – своим, моим.
Вот я уволен… Я – безработный…
И что?..
А что это, кстати, такое – этот самый бомж.
Это тот, кто не сумел или не захотел ввязаться в некую игру. И если не выиграть, то хотя бы мучиться за этой игрой. А он попросту однажды – всецело доверился: жене, друзьям, знакомым, начальникам… И они – вытолкнули его из жизни-игры: из работы, из квартиры…
Но я – основательно: ему в детстве не сказали, некому было сказать, что жить надо – лично, лично!..