– От Глуаганте до Айсгарда неделя пути! До послезавтра я никак не успею вернуться! Милорд, значит ли это, что его величество…
Договорить лорд Эшли не дал.
– Помолвка откладывается, – рявкнул он.
Лилиана не посмела больше ничего сказать. Поклонившись, покорно отправилась исполнять приказание. И лишь поздней ночью, когда стало понятно, что на север она поедет одна, что нянюшка Дора слишком стара, чтобы поехать с ней, а других служанок отец не отпускает, перестала бороться с эмоциями и залилась горькими слезами.
– В чем я провинилась? Что такого сделала, что его величество решил отложить помолвку?
Нянюшка Дора погладила девушку по белокурым волосам и вздохнула:
– У каждого своя судьба. И вина у каждого своя.
– Айсгард так далеко! И там так холодно, что камины топят по три раза в день!
– И наказание у каждого свое.
– Я не понимаю, за что?!
– Иногда надо просто принять, смириться.
– Я смирилась! Но я хочу знать, что я сделала плохого! За что отец разгневался на меня?
Ответов Лилиана так и не получила ни в тот вечер, ни на следующий день, отчего тревога девушки возросла. Рассвет еще не наступил и слуги еще спали, когда лорд Эшли молча обнял ее на прощание, помог забраться в почтовую карету и махнул рукой кучеру, чтобы тот немедленно трогал с места.
Лилиана высунулась в окошко, хотела помахать отцу, однако увидела только спину лорда, заходящего в дом. На глаза навернулись слезы. Лили попыталась сдержать их, но как нарочно, в этот миг карета проехала мимо дома кормилицы. В одном из окон девушке померещилось лицо Стефи, и Лили вновь расплакалась.
– Великие Небеса, за что же все это? Что я сделала такого, что отец прогнал меня прочь из столицы, даже не позволив попрощаться с друзьями? – всхлипывала она.
Растратив силы на горе и вопросы без ответов, Лилиана вскоре забылась неглубоким сном. Впрочем, отдых не принес облегчения. Во сне она видела кошмары, и потому была даже рада, когда очнулась спустя пару часов от того, что карета остановилась перед крыльцом деревенского трактира.
Растерев лицо руками и пригладив волосы, Лили собралась выйти, развеяться, но кучер не позволил, несомненно, выполняя приказ лорда Эшли. Опасливо оглядевшись по сторонам, он велел Лилиане не высовываться, в то время как сам зашел в трактир и вскоре вышел обратно не один.