– Ну как же – до того момента как я не стану начальником группы, ты меня не пилишь своей партией.
–
Во-первых партия не моя, а коммунистическая, а во-вторых – причем здесь я? – серые глаза девушки прищурившись смотрели на Володю.
Даже по прошествию нескольких лет Владимиру Сергеевичу Кедрову становилось стыдно, когда он вспоминал этот разговор и то, как он в тот момент растерянно и глупо посмотрел на Иру.
– Как причем, а ты что… не собираешься стать моей женой ? – и как-то совсем жалобно добавил, – Мы же с тобой договорились об этом еще месяц назад.
И снова этот оценивающий взгляд девушки. Затем ее глаза стали смотреть куда то вбок и она сказала:
– Ты должен вступить в партию…
И вновь знакомо полыхнуло перед глазами:
– Я…никому… ничего… не должен, – четко, с большими паузами между словами ответил Володя.
– Даже мне – девушке, которой ты предлагаешь выйти за тебя замуж?
Но наконец-то его мозг перехватил власть у чувств и совместно с мужским самолюбием выработал фразу:
– Знаешь, Ирина Николаевна, в годы второй мировой войны у нас был танк, назывался "ИС", расшифровывался: "Иосиф Сталин". Самый мощный танк войны. Как и его человеческий тезка, он мог уничтожить все и вся. Немцы его боялись – жуть.
– Я тебя что-то не понимаю, – девушка несколько растерянно смотрела на Володю.
– Сейчас поймешь, – Владимир сделал паузу, как бы на что-то решаясь, и затем добавил, – так вот, мне кажется, что ты из тех девушек, которые, едва добавив к своему обращению "мисс" приставку "ис", превращаясь, таким образом, в "миссис" становитесь такими же беспощадными к своим мужьям, как и этот танк.
Лицо девушки пошло красными пятнами. Но Ирка умела держать удар. Она как-то гордо тряхнула головой, что называется, пронзила Владимира взглядом, развернулась и пошла прочь.
Тогда он целую неделю мирился с ней – "сыпал" голову пеплом, умолял простить, ну и т.д. Одним словом вел себя как по уши влюбленный мужчина, старающийся вернуть к себе расположение любимой девушки…
«И Ильи и Иры мысли насчет карьеры, прямо как две скрипки в слаженном оркестре – совпадают до полутона, до четверти, осьмушки…, – Владимир прервал эту печальную для него нисходящую геометрическую прогрессию, – а у меня с Иркой полный диссонанс, кошачий концерт».И тут он поймал себя на том, что пусть и мысленно поставил Ирину, его Иришку, рядом с Ильей, противопоставив себя ИМ. Он тряхнул головой, отгоняя от себя эту неприятную мысль и вернувшись от неприятных воспоминаний в реальный мир, произнес: