– Мать у него китаянка. Но она прошла переправу. Сам Устин крещен по Правилу, с троекратным полным погружением.
– Каков обличьем – не столь важно. Главное, чтоб в нашей вере был. Мне ближе крещеный китаец, чем некрещеный русский.
– Истину молвите, матушка. Примите от нас скромный, но пользительный для души дар – книги, своеручной работы[3]. Одна певческая, еще до Никоновой справы писана, а вторая святителя Епифана.
– Спаси Христос, Иван Федорович! Мы с книгами дружим. Сами знаете, сколь важны православному эти мудрые советчики. При усердии в них можно найти ответы на любые вопросы.
– То верно. Умная, добрая книга завсегда побуждает к размышлению, дает примеры благочестивой жизни.
– С дороги, поди, устали? – спохватилась Дарья.
– Есть чуток. Путь не близкий, да и тропы малохоженные.
– Паша, будь ласков, проводи гостей на серный источник.
– А далеко ль до него? – забеспокоился уставщик.
– Недалече. С полверсты, но очень советую. Не пожалеете. Бывает, так уломаешься за день, что ноги не держат, а окунешься – такая легкость и благодать, кажется, полетела бы как птица.
Через час посвежевших путников усадили за стол. За трапезой хозяйка полюбопытствовала:
– Иван Федорович, ну и как вам наш источник?
– Спаси Христос! И в самом деле, словно заново родился, – ответил тот, улыбнувшись.
– Рада, что удоволены… В Китай-то каким ветром общину занесло?
– Ежели начать с истоков, то предки наши с Речи Посполитой. Когда по указу Екатерины прошла вторая выгонка, осели в Забайкалье в Верхнеудинском округе. Пришли туда в 1764 году. То я достоверно знаю из исповедных росписей.
Жилось там вольготно и покойно, пока не понаехали переселенцы с Малороссии. Оне разврат принесли, ругань, ссоры. Мы, дабы оградиться от них и избежать самовыселения с насиженного места, составили на сходе приговоры о недопущении чужаков. Поспокойней стало. Но явилась другая беда: началась коллективизация и притеснение со стороны власти. Пришлось, хоть и горько было, оставлять дома и возделанные пашни. Всей общиной подались в Северный Китай – Маньчжурию.
Добрались без людских потерь, но волосы с той дороги у многих сделались белыя. Половина лошадей пала, оставшиеся выбились из тела. Два года терпели крайнее затруднение, особливо с провиантом.
– Чего ж вы на чужбину, на такие мучения ушли. Ведь и в Сибири потайных мест в достатке.