Тук вот, за столом Гарик с Витей за бутылкой портвейна «три семерки» живо обсуждали шансы на Витино освобождение. Витя на днях «сделал ноги» с места, определенного ему для проживания на два года Народным судом. За тунеядство ему выписали «путевку» на обязательные работы в отдаленный Совхоз.
Витя, питавший непреодолимое отвращение к работе, но большое пристрастие к портвейну ( самогону, чаче, стеклоомывателю, одеколону и другим менее изысканным напиткам), баловавшийся легкими наркотиками – коноплей и таблетками от кашля, более трех месяцев не выдержал. Прибыл в рабочей робе и сандалиях на босу ногу прямо с рабочего места. Он на стройке был специалистом – поди подай.
– Не дрейфь, кореш,– убеждал его Гарик, – не такие расклады решали! Отобьём тебя у «Софьи Власьевны». (Так он величал Советскую Власть) Гляди.
Он полез в кладовую и вытащил толстую папку еле – еле завязанную на тесемки. Было в ней килограмма полтора бумаг.
– Это моя война с Одесским горсоветом. За квартиру. Смотри.
Тут пошла история поинтереснее футбола. Тем более, что на табло сиротливо светились нули. Студенты навострили уши. Всем было интересно, за какие – такие подвиги инвалид, да еще с уголовным прошлым получил такие хоромы.
История стоила романа.
Жил раньше Гарик с семьей из пяти человек на улице Дерибасовской, в доме под номером 1, вернее под домом. Его жилище, доставшееся еще от покойных родителей, представляло из себя двадцатиметровую комнату без намека на удобства в полуподвале с одним оконцем, смотрящим в яму, и вечно сырыми стенами. Так бы и жили они без какого-либо просвета, постепенно загибаясь от ревматизма, чахотки и прочих спутников сырого подвала, если б не горячая, бьющая энергией натура Гарика. Стал он бомбить «этих гадов», как он сам называл сов. инстанции, жалобами, просьбами и требованиями. Получив ожидаемый отказ от районного начальства, он катал жалобу на них в область, далее в Республиканские и союзные инстанции. Пройдя всю цепочку по линии советской власти, повторял всё по партийной цепочке. Благо в те, хоть и тоталитарные, времена система работы с обращениями, жалобами и предложениями трудящихся была поставлена строго. Каждый запрос регистрировался и на него ОБЯЗАТЕЛЬНО должен быть отправлен ответ. Гарик развязал тесемки и стал вынимать из папки запросы, справки, ответы. Увлекательное и поучительное чтиво. Роман в документах. После отказных бумаг из партийных райкомов и обкомов шли запросы по линии Собеса, протоколы обследования условий проживания, постановления и отказы и т.д. Даже прокурорские проверки и запросы депутатов Гор-и Облсоветов. Отдельный интерес представляли сами жалобы, написанные довольно грамотным языком. Некоторые даже со специально прописанными нотами надрыва, отчаяния и намеков на суицид. Попадались стихи на украинском, видимо часть своего неполного семилетнего образования Гарик получил в украинской школе. Запомнилась одна строчка из довольно длинного – на страницу – стиха: