Меховой интернат - страница 13
При её появлении в классе интернатники встали на передние лапы. От радости они махали задними лапами и раскачивались.
Люся посмотрела на часы и сказала:
– Блюм.
Класс радостно рухнул. Но тишины не было. Кто-то тихо барабанил лапами, кто-то урчал, кто-то колотил по скамейке хвостом.
– Что это значит? – спросила Люся удивлённо. – Почему шум?
– Это мы вам радуемся! – сказал щекастый Бобров.
– Спасибо! Я тоже рада вас видеть. Но при этом я не стучу хвостом по столу и не рычу. Нужно учиться выражать свою радость по-другому. Если вы от радости зарычите на человека, он насторожится. Испугается и убежит. Надо улыбаться. Вот так.
Люся показала, и все интернатники сделали «вот так». Получилась просто жуть. Столько зубов, один острее другого! И все оскалены для показа. Особенно старался Сева Бобров. Он выставил все свои зубы, как будто собирался перегрызать колючую проволоку.
– Нет, – сказала девочка. – Так получается ещё хуже. Не только простой прохожий, милиционер испугается. При улыбке надо уголки рта поднимать вверх.
Интернатники попробовали.
– Уже лучше. Сняли! А теперь продолжаем занятия. Я прошу подойти к доске… вас, – попросила она бурундукового подростка с задней парты, соседа муравьеда Биби-Моки.
Тот подошёл застенчиво-развязной походкой, держа лапы за спиной.
– Возьмите мел, уважаемый интернатник, и напишите, как вас зовут.
Бурундучок написал:
БУРУНДУКОВЫЙ БОРЯ.
– Хорошо. А теперь напишите, сколько вам лет.
Боря показал ей лапки. Чёрные когтистые ладошки.
– Ты хочешь сказать, что тебе десять лет? – спросила Люся.
Боря опустил нос вниз.
– Он хочет сказать, что ему нечем писать, – встрял зубастый Сева Бобров. – Он мел съел.
– Это от хулиганства? – спросила Люся.
– От застенчивости. И от того, что он растёт.
– Что же мы будем делать? – растерялась девочка.
– Давайте в валилки играть! – завопил Кара-Кусек. – Или в скакалки.
«Не иначе наокуркился», – опасливо решила Люся. И сказала строго:
– Ни в какие валилки мы играть не будем. Мы продолжим занятия. У кого есть мел?
– У меня, – встал черноносый игластый ёжик с первой парты. – У меня в спальне. Можно, я принесу?
– Хорошо. А Бурундуковый Боря сейчас расскажет нам стихотворение.
Ёжик, гремя иголками, ринулся за мелом, а Боря спросил:
– Про любовь можно? – и опустил нос под мышку.
Люся сказала, что можно. Боря стал читать: