Полисун присел на стул. На приёмник посмотрел, ручку вправо повернул – щёлкнуло, тот захрипел, а затем раздался звук. Ящик вдруг заговорил. Дрожью пробежал испуг. Леший ухо навострил.
– Ишь ты, ведьма, что творит! Знает силу колдовства! Если ящик говорит, значит это неспроста!
Полисун тому был рад, всё вопросы задавал, а приёмник невпопад на вопросы отвечал.
«Ящик этот непростой!» – леший так и сяк вертел.
Приказал:
– Теперь мне спой!
И приёмник вдруг запел. Полисун вскочил.
– Ого! Чары ведьмы! – закричал.
Как швырнёт в окно его. И приёмник замолчал.
Ведьма в комнату вошла. Аромат благоухал.
– Вот чаёк я принесла. Где шкатулка?
Он молчал.
– Признавайся, поломал? – закричала на него.
– Странный ящик… Напугал! Я и выбросил его.
– Ладно, всё… Давай чай пить, – выглянула за окно. – А ведь мог её разбить! Испугался он! Смешно! – поспешила за порог. – «Вот шкатулочка моя!» – В дом вернулась. – Как ты мог? Леший, удивляюсь я!
Провела по ней рукой, словно стёрла пыли слой. И услышав снова вой, леший прошептал:
– Живой!
Ведьма три свечи зажгла.
– А теперь давай гадать.
По столу тень поползла.
– Вдумайся, что хочешь знать.
Блюдце чистое взяла. Налила в него воды. Свечку ближе поднесла.
– Вижу отблески беды. Тени пляшут… Зло кружит… Ой, смотри, а это кто? Связанный в углу лежит?