Гончарный круг жизни - страница 6

* * *

Только покинув родимые края, она смогла снять раздражение от постоянно цеплявшегося к ней, заполонив собой все проходы, разросшегося репейника его навязчивости.

* * *

После ночной творческой бури в океане его фантазии – утренний бриз вынес на измождённый берег отшлифованную гальку рождённых метафор.

* * *

Под влиянием благочестивых проповедей преподобного муллы, редко лицезревший убранство мусульманской мечети, не ведавший прерываний на намаз, бесшабашный дух его атеизма, обзавёлся-таки собственным молитвенным ковриком.

* * *

Собрав в руке целый веер разномастных придворных особ, новоявленный шулер его самозванства всерьёз возомнил, что с этой засаленной колодой у него получится успешно разложить многосложный пасьянс власти.

* * *

Сногсшибающий камнепад неправомочных улик и надуманных доказательств на суде, напрочь перекрыл несчастному робкую тропинку к свободе и безжалостно швырнул его в глубокую пропасть отчаянья.

* * *

Долгое время, надменно скользящая поверх офисного планктона высокомерная водомерка её секретутских обязанностей – всё равно захлебнулась, попав в разгар очередного кризиса под уничтожительный град сокращений.

* * *

Сбитый с толку, рассеянный шершень сомнения лениво барахтается в хрустальном зазеркалье терпкого вина моих мыслей.

* * *

Можно в кровь исковеркать себе пальцы, тщетно пытаясь разомкнуть плотно сжатые створки розовой раковины женского внимания, но только сама женщина решает, кому она положит на ладонь перламутровую жемчужину своей любви.

* * *

Тому, кто справедливо опасается удара кинжалом из-за угла, следует уяснить, что никакие терзания плоти не сравнятся с душевной мукой неутолённой мести…

* * *

Как часто бывало, что юркий мангуст человеческого любопытства, забравшись в змеиную нору чужих тайн – не возвращался…

* * *

Занеся карающую длань над присосавшимся к твоему виску комаром, не спеши с расправой, ведь вы теперь с ним – братья по крови.

* * *

С азартом преследовавший лично им загарпуненного кита, просоленный ветрами морской волк с удивлением обнаружил, что, будучи в немалом подпитии, просто прикорнул на берегу задрипанного пруда, сидя у тлеющего костерка своих амбиций с удочкой в руках и трепыхающейся на её крючке хиленькой рыбёшкой.

* * *

Можно не сомневаться, что рыскающий по веренице следов совершённых злодеяний, натасканный пёс его профессиональной дотошности, имеющий патологическое чутьё на крупного зверя, тем более, что с самого начала держащий в пасти мозговую косточку основной улики, не даст кабанам преступного мира долго чесать бока в редколесье воли.