Геннадий сидит сбоку от стола полковника, тот восседает в кресле с высокой спинкой.
НИКИТА РЭМОВИЧ (с мягкой укоризной)
Ну как же так, Геннадий? Зачем же вы, дорогой мой, связались с этим Лёвой? Да ещё придумали себе дурацкий псевдоним… Цицалкин Это что – от слова «цици»? На юге так называют женские, я, конечно, извиняюсь, сиси… Ну вот… Позвонили в уважаемое учреждение, точнее – в крупнейшее предприятие. А это предприятие двойного назначения, работающее и на военно-промышленный комплекс. Вы этого не знали? То-то… Нехорошо… Этот ваш Лёва, подобрался, знаете ли, уже к такой информации, что теперь – в сизо томится. Сядет, как пить дать. Впереди у него, я, конечно, извиняюсь, очень много интересного. (Вдруг сухим деловым тоном) Надеюсь, вы не хотите вашему другу составить компанию за окошком в клеточку?
Геннадий растерян.
ГЕННАДИЙ
Не хочу… В клеточку…
Никита Рэмович встаёт и прохаживается по кабинету. Смотрит в окно.
Из окна виден рыжеющий осенний парк, детская площадка с ребятишками, и всё это – через фигурную защитную решётку.
На стёклах укреплены датчики сигнализации.
НИКИТА РЭМОВИЧ
Лёва ваш охотно даёт показания. Вот и на вас дал, товарищ Цицалкин… Я конечно, извиняюсь, но – какой нахер «Самоделкин»? Нет такого журнала в природе. Посмеялись над провинциалами. Над доверчивым советским ветераном, директором музея, простым человеком. Да-да, я знаю и это. Ваш друг Лёва слил вас полностью.
ГЕННАДИЙ
Но я ничего такого… ничего страшного…
НИКИТА РЭМОВИЧ
Нет. Уважаемый, это вам так кажется… Вы полезли в опасные дебри. Не буду вам все раскрывать, вы должны поверить мне…
Никита Рэмович на минуту отворяет встроенный в стену шкаф.
Геннадий мельком видит мундир полковника с музыкальными эмблемами.
Полковник достаёт из внутреннего кармана мундира сложенный вчетверо листок, разворачивает его.
НИКИТА РЭМОВИЧ
Ну что вам сказать ещё… Понятно, вы остались без работы. Хотели немного деньжат заработать для питания бренного тела. Да и прибавление в семействе вы ждёте, хоть брак у вас гражданский. Я, конечно, извиняюсь… Но, Геннадий Александрович, во-первых врунишкой быть плохо. А вот – во-вторых, слушайте внимательно. Я могу дать ход вашему делу. А дело серьёзное. Вы хоть знаете, для кого ваш дружок собирал информацию об автомобилестроительном заводе?
ГЕННАДИЙ