Болезнь – это не просто сбой в работе организма. Болезнь приходит к человеку, чтобы остановить его, мчащегося по стремительному курсу жизни и забывшего о важных вещах – более важных, чем работа, карьера, личные амбиции. Мана всегда знала это. Наверное, поэтому она не проявляла видимого беспокойства по поводу навалившейся вирусной заразы. Что ж, больна, значит, так надо. Для чего-то.
Все признаки болезни она воспринимала как временное неудобство. А время, как бы невзначай выделенное болезнью, надо было проводить с пользой – поразмышлять, пофилософствовать, подумать о том, что ты делаешь не так. Мана несмотря на болезнь и самоизоляцию пыталась жить активной жизнью. К болезни она стала привыкать – человек ко всему привыкает. Случались, однако, моменты отчаяния, когда виртуальные развлечения надоедали, никаких заданий не было, читать категорически не хотелось, а стены жилища становились серыми и унылыми. Но самое паршивое – они обозначали границы её существования, давили на неё, отнимали способность к воображению, с помощью которого девушка временами боролась с хандрой.
В последний четверг месяца – Мана ненавидела этот день – к ней являлся доктор. Доктора всегда были разные, Мана перестала спрашивать имя пришедшего – зачем, если в следующий раз будет другой? Доктор был в отвратительном жёлтом комбинезоне и маске, похожей на шлем скафандра. Первым делом он брызгал на девушку со всех сторон распылителем-дезинфектором, вероятно, для собственной безопасности, вряд ли это было лечением. Вокруг больной образовывалось довольно плотное облако, от которого хотелось чихать, кашлять и плакать одновременно. Мана потом несколько дней освобождалась от этой невидимой ловушки, отвратительно вонючей и запирающей организм. Жёлтое чудовище, не смотря на созданную только что защиту, стояло в дверях и задавало вопросы, почти всегда одинаковые:
– Квартира сто девяносто третья?
Доктор никогда не спрашивал, как зовут заболевшую. Наверное, имя ему было известно из базы пациентов, находящихся на домашнем лечении. А, может, и вовсе было ни к чему.
– Да.
– Как Вы себя чувствуете?
Девушка чувствовала себя, как гусеница в тесном коконе, но она знала, что отвечать нужно по существу:
– Очень тесно.
– Всегда?
– Нет, только сейчас, когда вы… – она не договорила, потому что не знала, как правильно называется проделанная процедура.