Покинуть кухню не дала та же самая крепкая рука, в этот раз пихнувшая его обмякшее тельце обратно на стул. С трудом подняв веки и прищурившись, Артур едва смог распознать своего отца, стоявшего в дверях. Этот мясной шкаф под два метра ростом с коротко стрижеными волосами крайне недовольным выглядел, хмурясь и напрягая морщинистый лоб.
– Как смена, дiдько? – Артур слабо подал голос с усмешкой.
Угрюмый мужчина степенной поступью прошагал к противоположному от сынова стула сидению, за все время не сводя с него недоброго взгляда. Сел он тихо, а вот гарнитуру поставил со стуком, да таким, что от звона сынок вздрогнул.
Оба смотрели друг на друга. Молчание, подобное затишью перед перестрелкой шерифа и бандита, затянулось надолго; Артуру стало не по себе, ведь дымка беспамятства рассеялась.
– Как много ты забыл? – строго спросил его прокурор.
– Что?
– Может, ты не помнишь, кто я? Кто та женщина?
– Не забыл я ничего, – промямлил подсудимый.
– Тогда, будь любезен, скажи что-нибудь в свою защиту.
– Я… Я разве должен?
– М? Думаешь, ты не виновен?
– А в чем…?
Его реакцию на допрос мужчина оценил по собственной логике и, зубами скрепя, стал входить в раж.
– О, ты был определенно хорош. Ты себя в зеркале видел?
– Нет, – жестом ладони он остановил юношу, что предпринял попытку в ванну сбежать. – Потом посмотришься. Я просто знать хочу, что ты о себе возомнил.
– Ничего.
– Вот как? А чего это ты, белый и пушистый, в ноль ставишь рамки приличия?
– Это не так.
– А как мне это по-другому рассудить? Ты хоть знаешь, – оговорившись, порядочный семьянин тут же поправил сам себя. – помнишь в каком состоянии твоя мать? Чем больна?
– Чувствам не…
– Да какие там чувства, романтик хренов?! Ты… ты соображаешь, что несешь?
На это Артур не нашелся, чем ответить. Потупив взгляд к столу, он лишь больше разозлил своего старика, отчего тот, взявшись за его волосы, поднял голову так, что бы не уходил от зрительного контакта.
– Мне смотреть тошно на то, во что ты превратился. Весь год мы тряслись за твое благополучие, пожертвовали всем, чем могли… И что теперь?
– Пап, мне больно.
– Ты уже взрослый человек, два месяца как из больницы выписан… Неужели ты планируешь всю жизнь вот так пробыть? Паразитом?
– Отпусти…
– Да с радостью! Тебе давно пора самостоятельно жить, поставить цель в жизни! Ты же умный па —