– Пока, тюлень, мне надо ужин ловить, – помахала ему девочка, – заплывай ко мне в гости сюда, не забывай меня!
Был полдень. В ведре лежало три рыбешки – весь ее сегодняшний улов.
«Ужин близко, а я ничего еще толком не поймала», – подумала с досадой девочка и опять натянула леску, сосредоточенно стала ждать ее малейшего дрожания, чтобы крикнуть свое любимое: «Подсекай!»
Лолочка поскользнулась на скользком тротуаре и растянулась на нем, больно ударившись локтями. Слезы боли и стыда навернулись на глаза. Упала так неловко: у нее задралась юбка, и можно было свободно лицезреть шерстяные панталоны, обтягивающие ее не щуплое тело. К слову сказать, весила она сто десять килограмм, что тоже вводило ее в печальное состояние, а тут еще такой конфуз.
– Могу, я вам помочь, дорогая?
Она подняла на говорившего глаза, полные слез. Это был молодой человек примерно ее возраста, красивый, с голубыми, как бездна, глазами и тонкими чертами лица. Он с таким восхищением смотрел на нее, что Лолочка инстинктивно оглянулась назад, дабы убедиться, что он смотрит именно на нее.
– Милая, как вы? Меня зовут Данил, наша встреча – само провидение.
Лолочка недоуменно ухватилась за его руку и поднялась с асфальта… Прошел один месяц. Лолочкиному счастью не было предела: она встретила лучшего мужчину в мире. Он принимал ее такой, какая она есть, с ее весом и неуемным желанием есть. Ну и что, что за последний месяц она набрала еще восемь килограмм. Ее это больше не заботило: ее мужчина был от нее без ума и каждый день делал сто комплиментов ее пышной внешности. Данил тем временем дрожащими руками вскрывал конверт от своего психотерапевта, что пришел ему по почте сегодня.
Диагноз – фидеризм1*. Данил прочитал, скомкал письмо и выкинул в урну под раковиной.
– Милый, что мы закажем на обед сегодня? – вопрошала Лолочка из спальни.
– Три пиццы, гамбургеры, и колу, дорогая: ты моя любимая, самая красивая девочка.
– О, милый, я боюсь поправиться, и вдруг ты меня разлюбишь, – сетовала Лолочка.
– Ничего не бойся, любимая: я тебя буду любить, даже если ты будешь весить несколько центнеров.
Глаза Данила зажглись коварным огнем.
Он даже не солгал ей.
Ян-Ку стоял у храма, и наблюдал за прихожанами, выходившими оттуда. Он был профессиональным вором, абсолютно не верившим ни в какие высшие силы, кроме денег. Поэтому все его наблюдения за святым местом были просто для того, чтобы выяснить, как можно было украсть драгоценности храма. Ходили легенды, что их там столько, что можно было плитками золота, вместо кирпичей, отстроить дом. Золото и драгоценные камни были разложены по всему храму: на полу, полках, в стоявших повсюду ящиках, нишах. Охрана там дежурила все 24 часа в сутки, и Ян-Ку просто не представлял, как можно здесь хоть что-то украсть, но воровской азарт захватил его. Он решил во чтобы то ни стало проработать все пути осуществления дерзкой авантюры. Поэтому, натянув на себя оранжевую одежду монаха и сбрив волосы, он отправился на разведку внутрь святилища. Ян-Ку присел на пол и стал делать вид, что медитирует, как вдруг услышал странный разговор между главными монахами храма за дверью ниши. Они не могли и подумать, что кто-то их подслушивает.