Сормово! Михаэль уже слышал это название…
– Друг у меня, моряк. Вместе воевали под Таллином. Так он тоже на этом заводе работал.
– А где он сейчас?
– В Кронштадте.
– Правда? И мой жених где-то там. На фронте, под Ленинградом.
Михаэль не знал, почему его кольнуло упоминание о женихе. Неужели эта разговорчивая девица ему нравится?..
А Клавдия тем временем спохватилась.
– Господи! Ты же голодный! Сейчас покормлю.
Это было как нельзя более кстати. Михаэль умирал от голода. Последнюю банку полученных в Кронштадте консервов он съел еще утром, и у него оставался только хлеб – меньше полбуханки. Его надо было растянуть до конца пути… И тут появляется Клава с корзинкой. А в ней – домашняя снедь. Не захочешь – поверишь в чудеса.
Нужно было есть неторопливо, зная себе цену, как подобает бывалому бойцу, но от голода сводило челюсти. Неторопливо не получалось. Содержимое корзинки таяло, и Михаэль спохватился лишь тогда, когда понял: еще немного, и у Клавдии не останется ничего. Виновато посмотрев на девушку, он протянул ей корзинку.
– Извини! Совсем о тебе забыл.
Но Клава не расстроилась.
– Ты пока ешь. В Кострому приедем – раздобудем чего-нибудь. Есть у меня еще еда, да не могу ее трогать. Сестричке везу. Она, бедная, с ребеночком мыкается. Муж-то ее без вести пропал. А ей говорят: пропал – значит, в плен сдался. По этой причине и помощь ей, как жене фронтовика, не положена, – серьезно и с горечью заключила Клава.
Она хотела еще что-то сказать, но относительная тишина, установившаяся в ночном вагоне, была нарушена какой-то возней. В проходе появился мужской силуэт. Не обращая внимания на узлы, чемоданы и ноги пассажиров, мужчина пробрался внутрь. Прижав к стенке сидевшую у окна на противоположной полке женщину, он втиснулся рядом с ней. Женщина пыталась протестовать, но наглый тип ткнул ее в плечо.
– Заткнись, толстуха!
И принялся бесцеремонно разглядывать Михаэля и Клаву. Увидев в руках парня корзинку с едой, новоявленный сосед осклабился:
– Эй, рыжий! А много не будет? Поделился бы по-христиански.
– Это с тобой-то делиться? – ответила за Михаэля Клава. – Ты и так с центнер весом. Обойдешься, не похудеешь…
Нахал и в самом деле был таких габаритов, что не мог вместиться полностью и сидел полубоком.
– Да уж покрепче твоего шпингалета! А с этим делом