Самому себе не лгите. Том 1 - страница 9
Имя пропавшего без вести Сулеймана-Сосо тоже не забыто: оно живет в этой поговорке, автором которой (еще раз повторим) является Гурбан.
Борис Алексеев
Москвич, родился в 1952 году.
Профессиональный художник-иконописец, имеет два ордена РПЦ. Член Московского Союза художников.
К литературе обратился в 2010 году, пишет стихи и прозу. В 2016-м принят в Союз писателей России. Серебряный лауреат Международной литературной премии «Золотое перо Руси» за 2016 год. Дипломант литературных премий Союза писателей России: «Серебряный крест» за 2018 г., «Лучшая книга года» (2016–2018).
В 2019 году награжден медалью И. А. Бунина «За верность отечественной литературе» (Союз писателей России). В 2020-м присвоено почетное звание «Заслуженный писатель МГО Союза писателей России» и вручена медаль МГО СПР «За мастерство и подвижничество во благо русской литературы».
Дима, Муза и общежитие МосГорЛита
Дима дописал предложение, поставил точку и закрыл тетрадь.
– Иди ж к московским берегам, новорожденное творенье! И заслужи мне славы дань: кривые толки, шум и…
В дверь постучали. Дима жил в общежитии работников МосГорЛита. Пятиметровый однокойковый нумер с пометкой «временно» ему выписала комендантша (честно говоря, по блату выписала, по просьбе одного симпатичного критика с бакенбардами).
Располагался нумер на самом оживленном пятачке узкого и длинного коридора. Насельники и посетители общежития часто путали двери и тревожили Дмитрия, особенно в выходные и праздничные дни.
Один раз вот так же постучали. Дима не успел снять щеколду с предохранителя, как дверь распахнулась под тяжестью совершенно пьяного работника МосГорЛита – корректора Сюзина[2].
Корректор ввалился в комнату, обнял и крепко поцеловал в губы сонного Диму. Затем Ипатий Ибрагимович сделал шаг, намереваясь выйти вон, но потерял равновесие и рухнул на единственную в нумере кровать. Пока Дима вытирал губы, корректор уснул с богатырским храпом.
Как ни пытался Дмитрий разбудить гр. Сюзина, его усилия оказались напрасными. Пришлось идти ночевать к товарищу.
И теперь, наученный горьким опытом, он прислушивался к шорохам за дверью и размышлял: открывать дверь или же сказаться спящим.
В дверь постучали еще раз. Вполне деликатно, пьяный человек стучит иначе.
– Кто там? – сухим, металлическим голосом спросил Дима.