У меня звучное русское имя – Татьяна. Я – простая секретарша в среднестатистической конторе, пышно именуемой «офисом». Вернее, я была секретаршей еще неделю назад.
К слову сказать, теперь нет пыльных контор, как раньше. Теперь везде офисы. Заходишь в зачуханную комнатенку в съемной квартире: «Здрассьте, здесь офис «Супермеганефтегаззолотопром?» И небритый охранник в возрасте Ноя, жующий бутерброд с ливерной колбасой, говорит с набитым ртом: «Проходите. Президент – пятая дверь налево за углом. Там увидите – на двери фломастером написано»… Но я, кажется, отвлеклась.
Неделю назад я мирно трудилась в своем офисе и даже не подозревала о том, что моя жизнь сделает крутой поворот. Мой шеф, Владимир Петрович, – он же мой добрый друг во всех смыслах, неожиданно сделал мне предложение. Нет, не то, от которого нельзя отказаться. Обычное предложение. Руки и сердца. И все бы было замечательно в моей жизни, если бы, как и положено примерной невесте, я бы томно сказала «да», – и марш Мендельсона, и белая фата, и прочая, и прочая, и прочая. Но вся загвоздка в том, что не хотелось мне соглашаться.
Вы не подумайте плохо о моем шефе. Он – чудесный человек, щедрый и весьма обходительный. А главное – что редко бывает с шефами – он абсолютно не женат и действительно меня любит. Но, как раз вот это-то обстоятельство больше всего меня и огорчало. Дело в том, что я питала к нему искреннюю симпатию. И все. А для семьи, как минимум, нужна любовь. Это я знала точно.
Мы не были близки (что тоже весьма нехарактерно для шефов!), но он оказывал мне всяческие знаки внимания, я уже не говорю о щедрой зарплате и премиальных.
Поразмыслив немного над предложением шефа, я пришла к выводу, что мне придется покинуть и мой уютный офис, и моего любящего шефа. Так для всех будет лучше. По крайней мере, честнее, а он этого заслуживал. Хотя, мне его было искренне жаль: муки неразделенной любви – вещь довольно болезненная. И, чтобы в такой ситуации сохранить хорошие отношения с человеком, лучше сразу уйти. По крайней мере, есть теоретическая возможность сохранить о себе добрые воспоминания, и, в итоге, дружеское расположение сторон.
Я представляю, как сейчас скривили губки миллионы профессиональных секретарш: «Фи, дурочка! Да мы ведь только и устраиваемся на эту работу, чтобы, в конце концов, услышать от шефа: «Будьте моей женой», а она еще и перебирает – люблю, не люблю».