– У Димы мечты неправильные,– очень серьёзно сказал чувак,– Не о том мечтает, скорее всего. Потому и не на своём месте. Он не оценит, скорее всего.
– Я всё-таки попробую ему сообщить.
– Поверь мне. Я ему отец, всё-таки.
Вилк-Берестейский старший развалился на скамеечки и опрокинул в рот последний глоток пива.
– Вот видишь наш дом,– заговорил он,– В соседнем окна высокие, он ещё до войны стоял. А наш – стандартной высоты. Хрущёвский стандарт, как в квартирах, скорее всего. На месте нашего тоже до войны дом стоял, но от него только разделительная стена осталась…
– Как мне найти Диму?
– Он у матери, скорее всего,– старший Вилк назвал адрес, который уже был у Рыськи на бумажке,– Просто идти по набережной, и увидишь три дома-книжки. Тебе во вторую. Но скорее всего, ты его там тоже не найдёшь. Он у друзей, скорее всего.
– Гарфилда и Цибули?
– Я этих придурков по прозвищам не запоминаю.
– Как вы думаете, нас будут пытаться убить?
Старший Вилк посмотрел на неё с удивлением. Потом просто поморщился.
– Исключено. Ты что, думаешь, я Диму на смерть посылать буду? Всех этих, кто фуры на М-1 потрошили, ещё в конце девяностых повывели. Большая охота была, у нас половину выпускников физухи перебили, скорее всего. Теперь этого никто не допустит. Ни мэр, ни Кроль.
Рыська облизала пересохшие губы. Кружка с остатками пива напоминала, как сильно хочется пить.
– Я хочу быть уверена, что это не подстава,– сказала она,– Дело выглядит странным. И это моя первая в жизни работа.
– Ты спокойно, спокойно. Груз легальный?
– Там бегемот. Для грузинского зоопарка.
– Тем лучше. Бегемота никто не будет везти под водой или перекидывать катапультой. Если что-то не так с накладными, это тоже не страшно. На таможне берут все, это не для кого не секрет. Просто берут они разными способами. И нужно реально быть Гулбисом, чтобы этого не понимать.
– Что такое Гулбис?
– Фамилия одного адвоката.
– Этот адвокат – один из придурков, которых знает ваш сын?
– Про придурков я ничего не знаю. А про адвоката Гулбиса – не только ничего не знаю, но ещё и знать не хочу.
Старший Вилк-Берестейский поднялся и потопал в дом. Его явно что-то давило.
Но улик было слишком мало, чтобы понять, что именно.