Раздраженный, злой, обезумевший похититель метался по камере от стены до стены. Что-то бормотал. Напоминая сумасшедшего. Сжимая в побелевших пальцах кожаный кнут с плетеной рукоятью.
Наконец, он остановился, обернулся ко мне. Злобно прищурился. Затем оскалился. Тихий едва слышный шелест невольно привлек мое внимание. Я словно загипнотизированная, уставилась на тонкое кнутовище, с тихим шелестом скользящее по гладкому бетонному полу.
Петенька заметил мой интерес.
– Нравится? – Задвигал рукой, хвастаясь насколько виртуозно владеет кнутом. – Мое новое увлечение. – Гибкое кнутовище, повинуясь хозяину, с шипением заскользило по бетонному полу камеры. Плавно извиваясь, танцевало в воздухе, закручивалось кольцами, напоминая длинное тонкое змеиное тело. Столь же опасное, как жуткая земная рептилия.
Тихий шелест и завораживающие движения словно вводили в гипнотический транс. Хотелось смотреть и смотреть на опасный, очаровывающий, заставляющий забыть обо всем смертельный танец.
И я попалась. Даже не заметив, как Петенька взмахнул рукой. Хлыст со свистом рассек воздух. Очнулась только тогда, когда дикая раздирающая боль пронзила все тело.
Петенька замахнулся снова. Полоснул по спине, груди, рукам, ногам, голове. Удары сыпались один за другим. Рассекая кожу до крови. Погружая в агонию. Превращая мое тело в кровавое месиво. Через мгновение после начала экзекуции, одежда повисла на мне окровавленными лохмотьями. А я кричала до хрипоты в горле. Крепко зажмурившись. Скулила, но молчала. Ни за что не стану умолять его о пощаде. Живой мне отсюда не выбраться так и так не выбраться. Этот садист лишь получит наслаждение от моих слез, и криков.
Если ублюдок узнает про малыша, то просто забьет до смерти и меня, и моего малыша.
От этой мысли стало еще хуже.
Как же нам отсюда выбраться?
Я не хотела умирать. Сейчас, будучи беременной, жажда жизни преобладала над всеми другими эмоциями. Желание выжить во что бы то ни стало, заглушило даже невыносимую боль, пожирающую все тело. Я словно сгорала заживо на погребальном костре. Осыпалась пеплом к ногам похитителя и извращенца, кайфующего от моей беспомощности и агонии.
От очередного удара все же небеса сжалились надо мной, подарив забвение. Пусть даже на несколько секунд. Но в момент этой передышки, я вспомнила то, чему научилась у одного психолога.