Верховодил всем домом дед – ветеран войны, борода лопатой, грудь в медалях по праздникам. В церкву не ходил, но бабке, жене своей, не запрещал. Да и не раз, бывало, сам к образам подходил, что в избе висели.
Дед строгий был, но справедливый. Руку не поднимал, но взглянет бывало – и все слушались беспрекословно. Сыновья и невестки всю зарплату бабке отдавали – на ведение домашнего хозяйства. А если кому что купить надо было, обувь новую или платье какое, то обращались непременно к деду. Он послушает, и, если вещь нужная, говорит бабке:
– Ты это… Выдай им сколько надо. Только без баловства.
Это значит – без лишней щедрости. Но бабка тоже была себе на уме, и, деньги выдавая, тихо говорила сыну или невестке: «Детям-то гостинцев прикупи в городе. Да смотри, никого не обидь!»
Хорошо, в общем, жили.
Картошку да овощи сами на огороде выращивали. Курей держали. Мясо-молоко у соседей покупали. Шумных застолий не устраивали, но на хлебе с водой не сидели.
Бездельничать дед не позволял. Увидит кого сидящим без дела, сердится: