– Либо?
Алиса поджала губы. До этого момента то и дело хотела швырнуть правду Мике в лицо, а как дошло до дела, засомневалась.
– Либо танки на стороне протестующих.
Когда Мика ничего не ответил и даже в лице не поменялся, она пояснила:
– Это переворот.
– Х-ха.
– Вломились в центр прайда – хорошо, допустим, толпа на нервах, ждут стычки с жандармами. Люди в школе – пусть озверевшие от вседозволенности мародеры. Машина на улице – пусть…
При упоминании школы Мика отвернулся и поджал губы. Алиса хотела продолжить, но осеклась и теперь подбирала слова с трудом. У нее всю жизнь только и было, что слова. Она научилась словами пересекать загранпосты, попадать в бункеры, проходить по территориям повстанцев. Научилась разворачивать судьбы пойманных в жернова войны людей: бросала слова в эти жернова, и случалось, что это замедляло их беспощадный ход достаточно, чтобы спасти человека, семью, деревню. Она не в первый раз становилась вестником горящего мира, который нес новости людям за пределами пекла. Людям, которые порой этих новостей и вовсе знать не хотели, чтобы те не разрушили стабильный привычный мир.
Мика тоже не хотел. Никто и никогда не хочет знать, что горит именно он. Но чем раньше узнаешь, тем больше шанс побегать с пожаром наперегонки.
– Ты мне поверь, просто поверь, что это серьезно. Не на день. Людей на улице нет, сидят по домам, свет бояться зажечь. Смотрят сквозь занавески и не знают, что смотрят уже на другой мир. А я знаю. Знаю, Мика. Не знаю пока, какой он, но мне нужен интернет и полчаса времени. Сеть лежит, но не вечно же. К утру восстановится, а, может, и быстрее. Переждем здесь, переночуем, а утром я скажу, какой план.
– Какой план?
– Как остаться в живых.
Теперь Мика уже откровенно засмеялся. Алиса выждала немного. Если человек смеется, нужно дать ему сбросить напряжение. Все равно не сможет слушать, пока не перестанет. Но Мика не останавливался. Голос набирал громкость, и остановился он, только когда из спальни донесся приглушенный шум. Тогда Мика оборвался на середине смешка и прислушался. Шум стих.
– Ты-ы, – сказал он Алисе.
– Я?
Мика покачал головой. Тогда Алиса кивнула и подтвердила:
– Я. Я знаю, Мика.
– Я знаю, что мне нужно домой.
– Мы пока не можем домой.
– Это ты не можешь домой, со своими выдумками!
Алиса почувствовала, что колени снова начали ныть. Положила на них ладони, сжала: «тихо, тихо». Сильнее. И еще, так, чтобы стало не лучше от тепла ладоней, а больнее от давления. Посмотрела в сторону, на торшер. По лицу Мики пробежала тень.