– Да, вкус у тебя ни к черту, подруга, – немного помолчав, пробубнила себе под нос Тэыль.
Покачав головой и отпив глоток кофе, она направилась к их столику. Тэыль поставила перед Ёном заказанный напиток, однако он немного помедлил, прежде чем принять его.
– В следующий раз давай лучше в отеле встречаться, – заявила Тэыль. – А то, глядя на тебя, Нари вообще отдалится от Ынсопа. Ладно, рассказывай, зачем позвал.
Ён, не понимая, о чем говорит Тэыль, покачал головой, а после протянул ей статуэтку в виде быка, выполненную из чистого золота. Это Гон научил его так выживать в Республике Корея.
– Сможешь это продать? Его Величество сказал, что ты знаешь место, где за это можно выручить кругленькую сумму.
– Да, знаю я один ювелирный. Столько всякой всячины туда относила, что владелец теперь считает меня продажным полицейским. Ладно, одним больше, одним меньше, продам эту штуку тоже, но взамен ты позволишь мне жить в номере отеля. Мне же нужно какое-то укрытие на время расследования.
– Но Его Величества здесь нет.
– Зато есть ты. Что собираешься делать с вырученными от продажи статуэтки деньгами?
– Мне нужны средства, чтобы спокойно передвигаться по городу. Мне необходима машина.
Это означало, что Ён планирует получить водительские права. Однако он ну никак не тянул на гражданина Республики Корея – Тэыль с самого момента знакомства это поняла. Без лишних вопросов она взяла золотую статуэтку и распрощалась.
Из кафе Тэыль направилась прямо к себе домой, чтобы переодеться. Зайдя в квартиру, она сняла пальто и, повесив его на вешалку, внезапно замерла: она вспомнила, что в этом самом пальто впервые посетила Корейскую империю. Тэыль осторожно сунула руку в карман и достала оттуда снимок, который прихватила втайне от Гона, – мгновенное фото, сделанное в фотоателье во дворце Кёнбоккун. На нем она ярко и широко улыбалась, одетая в подаренное Гоном пальто.
«Что же меня так заинтересовало и развеселило?» – подумала Тэыль.
Она подошла к столу. Сев за него, вытащила из ящика тщательно спрятанную купюру Корейской империи номиналом сто тысяч вон. Гон на банкноте, одетый в императорскую мантию с изображением дракона, всем своим видом олицетворял величие империи, но при этом выглядел как великодушный правитель.
«А ведь было время, когда я воспринимала эти бумажки как обычные рекламные флаеры», – подумала Тэыль.