– За свадьбу! За нас! – уговаривал ее выпить Виталий.
– Оставь Яну в покое, дай ей прийти в себя, – останавливала жениха Ася.
И вот сейчас она одна чувствовала себя трезвой дурой, потому что не могла адекватно реагировать на предложение Константина Павловича.
– Девочки, нас трое! Словно тройка лошадей! Давайте, я буду коренник – в центре, а вы – пристяжные, побежите по бокам! Как на картинах, помните? Будет здорово! Можно и бубенцы с колокольчиками в руки взять.
Клавдия Михайловна не сводила с активного свидетеля жениха глаз и была согласна абсолютно на всё, а вот Яна только шарахалась от него. И не представляла, что станет с Костиком под конец свадьбы, если его уже с самого начала вело на подвиги.
Яне очень понравилось, как встретили молодоженов. Благоухала увитая цветами лестница, целый зал гостей рукоплескал новоиспеченной паре. Звучали крики: «Поздравляем!», «Ура!» и «Желаем счастья!» Молодые целовались, гости неистовствовали, а Константин Павлович обнимал Яну и Клавдию Михайловну с такой силой, что Яна думала, что он просто сломает ей позвоночник.
– Девочки, иго-го! – орал он на ухо Яне.
«Все-таки зацепила молодца лошадиная тема. Ну, пропали мы…» – поняла Цветкова.
Молодые заняли центральное место за столом, и тамада начал вести свадьбу. Гости ели, пили, орали: «Горько!», молодые деликатно целовались – свадьба шла своим чередом.
Невеста в шелковом платье с кружевами ручной работы выглядела просто королевой. Жених словно сошел с рекламной картинки. Поразительно, как они подходили друг другу.
Клавдия Михайловна, в пятый раз опустошив бокал с шампанским, наклонилась к уху Яны.
– Как ты думаешь, я оседлаю этого жеребца? – спросила она, кивнув на раздухарившегося Константина Павловича.
Яна отвлеклась от своих мыслей.
– Кого? – не поняла она.
– Костика. – Тётка жениха набулькала себе шестой бокал.
– А… я не знаю, мне кажется, он не против. Ты бы у Виталия уточнила, наверняка он женат, – перешла Яна на «ты».
– Да мне что, замуж, что ли? – Тётка одним махом опорожнила бокал и вытерла салфеткой мокрые губы. – Так, арендую в свое стойло на несколько дней.
Яна перевела взгляд на покосившегося, словно плетень, свидетеля жениха, который уже и тени не отбрасывал, и с недоверием произнесла:
– Ты только смотри, чтобы конь не отбросил копыта раньше времени. Давай, закусывай, а то развезет – не до жеребцов будет!