Дрожащими руками, он раскрыл кулак. В нем была записка.
«Наверняка она написала, как злится на меня», – обреченно подумал Лекс, разворачивая клочок бумаги.
Но содержание записки его удивило:
«Я не скажу тебе ни слова, Лекс Калибан, пока ты не объяснишь мне, откуда у тебя эти шрамы, и почему порез на плече зажил так быстро. Твоя стервозная соседка Ада».
Улыбаясь, как последний дурак, Лекс поспешил покинуть опустевший класс.
***
Ночью опять был дождь. Проснувшись, Адель с тоской посмотрела на капли дождя, стекающие по запотевшему окну. Идти в школу сегодня совершенно не хотелось, особенно после того, что она сделала вчера. Подумать только! Ада поставила Лексу Калибану ультиматум!
Вспомнив об этом, девушка мучительно застонала и нырнула в одеяло с головой.
Аромат горячих вафель с шоколадом ворвался в комнату вместе с миссис Хортон.
– Это кто это тут? – она наугад потыкала в одеяло, угодив Адель точно в лоб. – Не пора ли нам вставать?
– Мам, – Адель показалась из убежища. – У тебя были проблемы с одноклассниками?
– Были, – Маша Хортон поставила поднос с завтраком на стол. – В старших классах у меня не было друзей. А в универе меня и вовсе переводили из группы в группу, и знаешь почему?
Ада нахмурилась и покачала головой: мама практически никогда не рассказывала ей о своей юности, проведенной в России.
– Я была слишком независимой. Не выполняла правила, – мама усмехнулась. – И вместе с этим хорошо училась – такая вот гремучая смесь. Меня ненавидели.
Адель вдруг стало очень обидно за маму. По сравнению с этим ее проблемы были пустяком.
– Так что у тебя стряслось? – мама заправила ее белую прядь за ухо, почему-то она обожала это делать.
– Мой сосед по парте… – начала Ада и тут же запнулась. – Как будто бы я нравлюсь ему, и в то же время… раздражаю.
– А он тебе нравится? – в свою очередь, спросила мама, и Ада стремительно начала краснеть.
– Ну да, он прикольный, – чтобы скрыть смущение, Адель потянулась за вафлями и чаем. – Такой галантный.
– Да, я вижу, – мама кивнула на розу, стоящую в вазе на подоконнике. – Приводи его домой. Мы с отцом быстро разберем, что это за фрукт.
Кажется, она не шутила.
– В другой жизни обязательно, – хмыкнула Адель и откусила маленький кусочек. – Боже мой, как же вкусно!
Она взглянула на маму и вмиг побледнела. Ноздри Маши Хортон гневно раздувались, а в глазах стояли слезы. Неужели воспоминания об универе привели ее в такое состояние?