– Ну, если только… Ладно, Лётчик, будь по-твоему, пусть ты прав, а не я. Хотя… я бы так не сделала, как Герда: не стала бы насильно возвращать того, кто меня не любит. Или разлюбил.
– Кто это тебя разлюбил? – засмеялся я.
– Да ну тебя! – засмеялась и Таня и, собрав снег с перил, слепила снежок и бросила в меня.
И побежала от меня вверх по лестнице, тут уже снега не было, только иней, красиво, и бежать легко, не как по снегу. Только задохнулась вскоре, и я нагнал её со смехом, чуть не сбил с ног, когда она остановилась, держась за притолоку в проёме двери. Обернулась на меня, улыбаясь, но побледнела всё же, хотя румянец от морозца и свежего воздуха полностью не стёрлись, но губы побелели. Анемия, наверное, вот и задыхается, подумал я.
– Устала, небось, Танюша? – спросил я. – Пошли домой?
Она кивнула, улыбаясь смущённо:
– Слабая какая-то стала…
До дома дошли без приключений, я по дороге сказал всё же:
– А вообще, ты знаешь, я в чём-то согласен с тобой. Если Кай не по своей воле там, в плену был у Снежной Королевы, так что сбежать не пытался? Дома дерзкий, а тут… как раб… Так что стоило ли Герде за этого Кая биться ещё не ясно…
Таня посмотрела на меня.
– Правда, так думаешь? Или подлизываешься, потому что я такая квашня стала жалкая?
Я засмеялся.
– Какая же ты квашня? Да ещё жалкая!
Мы дошли до её дома. Таня позвала с собой, обедать.
– И у меня ещё дело к тебе есть, Валер. Твоя помощь нужна, никак без тебя… Понимаешь, мне надо постельное бельё поменять, а оно на антресолях в шкафу, высоко, я боюсь одна лезть. Маме некогда, это всегда была моя работа. А теперь голова на ровном месте кружится, а с табуретки и вовсе свалюсь ещё… Поможешь? Я только достану, а дальше, не волнуйся, с тряпьём возиться не заставлю, сама застелю, я люблю, и мне несложно.
Поэтому, мы разделись в передней, Таня поставила суп греться на маленький огонь и повела меня с собой.
– Поставь стул вот сюда, Валер, – сказала она, подойдя к большому старинному шкафу из темного дерева с резьбой и даже какими-то вензелями на дверце. – Ну вот, я сейчас заберусь, а ты просто рядом стой, если начну качаться, ты уж поймай, ладно?
– Может, лучше я достану, – спросил я.
– Ну ты что, Лётчик, как ты поймёшь, что именно надо достать?
Таня бодро встала на венский стул, не разувалась, потому что вообще не носила тапок, ходила в носках. Я бы держал сразу, чтобы наверняка, но она не просила держать, она просила страховать, а я стану её хватать за ноги и зад?