Улегшись в тени палатки, в которой отдыхал раненый Грош’ну, Вик и сам не заметил, как задремал. И на этот раз сны все-таки появились, да такие, какие не посещали иномирца уже давно. Виктору снилось, как он при помощи одной лишь рапиры сражается с целой армией злобно ревущих пепельников и побеждает их, словно маленьких детей, а не жестоких чудищ. А когда в этом же самом сне вдруг промелькнула хитро улыбающаяся фигура в белом стиляжьем костюме и квадратных черных очках, наваждение мгновенно испарилось.
Когда Виктор проснулся, его отдохнувший разум решил не отлеживаться в теньке, а искать ответы на все свои вопросы. Первым делом надо было где-нибудь раздобыть зеркало и посмотреть, как выглядит обновленное и омоложенное тело со стороны, и любопытство не позволяло Виктору думать о чем-нибудь другом. Зеркала, увы, во всем лагере не нашлось, так что пришлось довольствоваться своим размытым отражением в бочке с мутноватой водой. Но и этого вполне хватило для того, чтобы чуть не задохнуться от внезапно нахлынувшего счастья.
Разумеется, обвислости, морщины и небольшие пурпурные пятна, что были разбросаны по его щекам и лбу в силу возраста, исчезли без следа. Теперь лицо выглядело подтянутым и эластичным, без видимых признаков каких-либо травм. Над пронзительными серыми глазами росли аккуратные, приподнятые к вискам брови. Вокруг чуть поджатых губ расположилась без единого намека на старческую седину густая щетина. Волосы также омолодились – они были длинными и русыми, а плешь, которая давно уже стала обыденностью для умирающего старика, исчезла полностью и бесповоротно.
И, самое главное, зрение, слух, обоняние – все это многократно усилилось. Теперь не нужно было носить очки, ведь глаза видели более чем отлично без какой-либо внешней помощи. И если лет пятьдесят назад Виктор не придавал особого значения остроте своего зрения, то в сравнении с тем, что было в семьдесят пять, оно показалось ему просто божественным. За этот дар Виктор снова мысленно поблагодарил Лагоша, надеясь, что никакого подвоха в омоложении чувств нет и не будет.
Солнце уже вошло в зенит, и, как ожидалось, на лес нахлынула духота. Даже в тени столбик термометра, если бы он в этом мире существовал, наверняка переваливал за тридцать – тридцать пять градусов, но «Орлы» и изредка появляющиеся пепельники Грокотуха (они вообще нечасто были на виду) вроде бы переносили такой климат как должное и даже с некой толикой удовольствия. Ни один воин не снял с себя кирасу или шлем, не спрятался от палящего зноя в палатку. Почти все либо восседали вокруг костра, либо патрулировали стоянку.