– Такая же непривычная, как северный диалект.
– Она хотела сказать – сложно перевариваемая, – прокомментировал Мейз на этом самом диалекте.
– Спасибо, господин переводчик, что не дали мне побыть деликатной, – фыркнула я, вызвав у Андэша веселый смешок. – Присядешь с нами?
– Эй, Гор! Тебе место оставлять?
Северянин оглянулся, а за ним – все, кто был рядом. В смысле, все, кроме Мейза. Даже люди за соседними столами повернули головы, а его величество – ничего, продолжил делать вид, что с интересом пялится в учебник.
Из другого конца обеденного зала на нас с непроницаемым видом смотрел Гаррет Ваэрд. Его приятели рассаживались за большим столом.
– Удачи в первый учебный день, Адель Роуз, – попрощался Андэш.
– Приятного аппетита, – заметила я и, наблюдая, как он пересекает столовую, направляясь к компании, протянула: – Не помню, чтобы вчера представлялась. Откуда он узнал, как меня зовут?
– Я ему сегодня сказал, когда мы брились над соседними раковинами, – огорошил меня Мейз.
– Зачем? – поперхнулась я.
– Не ходить же с двухдневной щетиной. – Приятель окатил меня презрительным взглядом.
– Зачем ты ему сказал, как меня зовут?
– Он спросил.
– То есть тебя даже пытать не пришлось. Напомни, Мейз, чтобы я никогда не ходила с тобой в разведку.
– Извини, я не знал, что это секретная информация. Еще он спросил, какие у нас отношения.
– И что ты ответил? – искренне полюбопытствовала я.
– Почти семейные, и он решил, что мы обручены. – Приятель вздрогнул. – Как представлю, так волосы дыбом встают. Тебя не пугает эта мысль?
К слову, кудри у него обычно торчали в разные стороны. По всей видимости, умник частенько представлял, как наши родители, дружившие с юности, неожиданно решат породниться и попытаются превратить нас из друзей в супругов. Я всегда говорила, что богатая фантазия до хорошего не доводит.
– Я стараюсь не думать об ужасах, чтобы не портить прическу.
С трудом сдерживая смех, я снова посмотрела на компанию и взглядом немедленно уперлась, как в забор, в Гаррета Ваэрда. Не обращая внимания на разговоры за столом, тезка нашего розового кустика спокойно ел то, что дали, как простой смертный, а не аристократ с древней фамилией. И никакого отдельного кабинета, куда местные богатеи попадают по кодовому слову, чтобы вместо каши вкусить еду из столичной ресторации. Такое разочарование, ей-богу.