– И то, и другое.
Тут вернулся Никодим Иваныч. В руках он держал поднос, с которого ловко поставил на стол какую-то мензурку с тёмно-красной жидкостью, крохотную рюмку и блюдце с парой микроскопических бутербродов – чёрный хлеб с салом. Варя с изумлением уставилась на стеклянную ёмкость – формой и размером она напоминала лабораторную колбу, из которых они, будучи студентами-медиками, пили спирт как раз в лаборатории. Закусывая семечками.
– Скромно тут у вас, Тихон Аристархович, – хмыкнула Варвара. – Из пробирок пьёте.
– Это, сударыня моя Варвара Глебовна, называется шкалик, – Тихон ловко наполнил маленькую рюмку. – Прошу.
– Что это? – Варя подняла рюмку и посмотрела на свет. Жидкость переливалась всеми оттенками алого и багряного.
– Настойка смородиновая. От Маргариты Сергеевны.
– Какое-то неправильное имя у нее для вашего заведения.
Варя поднесла рюмку к носу и понюхала. Пахло действительно смородиной. И очень даже ароматно пахло. В животе вдруг заурчало – слава богу, не очень громко.
– Для посетителей она Матрёна Семёновна, – ухмыльнулся Тихон. – Пей давай. Нос у тебя уже красный.
– А ты?
– А мне нельзя, – преувеличенно громко вздохнул Тихий. – Я за рулём. И в последнее время до уныния законопослушен.
Она хотела еще что-то спросить, но из рюмки пахло так соблазнительно, что Варвара решила отложить расспросы на потом. Выдохнула и выпила залпом. А потом еще раз выдохнула – от удивления и даже восхищения, облизнула губы и уставилась на своего визави.
– Намёк понял, – рассмеялся Тихон. И тут же снова наполнил рюмку. – Вкусно?
– Обалдеть как!
Вторая рюмка тут же улетела за первой. Сладкое тепло поползло от желудка вверх. А жизнь-то налаживается.
– Закусывай давай, – снова рассмеялся Тихон. А потом капнул себе в ее рюмку чисто символически, выпил и зажмурился от удовольствия. – Ох, Марго, умеет ведь!
И тут принесли уху. Пахла она божественно, пар от нее шёл фантастический. И Варя поняла, что фраза про собачью упряжку была, возможно, не просто фигурой речи. Аппетит проснулся совершенно зверский.
– Налимья, значит? – Она повела носом, пока Никодим Иванович расставлял тарелки.
– Она самая! – улыбчиво подтвердил тот.
– Из того самого налима? – уточнила Варя.
Никодим вопроса не понял, а Тихон расхохотался.
– Нет, налим енисейский.
– Откуда тут енисейский налим? – изумилась Варвара.