Миккель ничего не ответил, но все поняли, что его по-своему задели эти слова. Верука испуганно смотрела на них троих, хлопая огромными ресницами. Переругаться со всеми оказалось легче, чем подружиться. Не мешкая она собрала вещи и быстро исчезла за дверью. Затем ушла и Барби, которой явно наскучил этот детский сад. Карим и Пакито уставились на Лаки, признав в нем своего, хотя тот, похоже, по жизни валял дурака.
– Тебе помочь? – спросил Миккель, с промедлением протягивая руку Лаки.
– О, брось! – Тот сам поднялся и сделал очередное громогласное заявление: – Мне одному кажется, что на бывших заключенных и безработных можно бесплатно поездить и сделать очередное пафосное заявление, что наши программы занятости работают на ура?
Он направился к двери, так и не разлепив до конца глаза и ударяясь обо все подряд. Пакито с Каримом запоздало ринулись следом. Вот и первая шайка с лидером сформировалась. В комнате остались трое. Миккель, Ши-Вэй, словно слившийся со стеной, и Рика.
Слова Лаки имели неприятное свойство оседать в ушах.
– Как вы думаете, – ожил или осмелел Ши-Вэй, – есть ли шансы после первого квартала получить оплачиваемую работу при Центре?
Миккель пожал плечами. Он сам ничего не знал. Впервые в жизни первоклассный боец чувствовал себя беспомощным младенцем. Сейчас хотелось только уйти прочь. Он скучал по миру вне Вавилона, пусть тот и напоминал обглоданный ржавый скелет. Но там были горизонт и небо.
– Если я все отработаю и докажу пригодность, может, они зачтут волонтерство как полноценный опыт работы? – продолжал Ши-Вэй.
Никто ему не ответил. Тогда он тоже тихо ушел. Миккелю показалось, что он остался один, поэтому слова за спиной прозвучали нежданно:
– Что, хреново тебе без окон, солдат?
Он удивленно обернулся, а девушка в капюшоне послала ему кривоватую ухмылку, плохо вяжущуюся с невеселым, давящим взглядом:
– Ты часто по привычке смотришь на стену, а потом взгляд останавливается, как будто натыкается на преграду. Так делает только человек, привыкший смотреть на горизонт.
Однако продолжать беседу Рика явно не намеревалась, тоже направившись к выходу.
– Тогда и ты искала окно, – негромко сказал он ей вслед. – Иначе бы не поняла, что я делаю.
– Пока, солдат.
Миккель озадаченно посмотрел на удаляющуюся фигуру в черном балахоне. Кем бы ни была эта бродяжка, чьего лица он толком не видел, но и она явно посматривала на мир снаружи. Только вот откуда? С внешней базы? Или с самого верха? До сорокового уровня на Вавилоне не было внешних окон.